Башмак против золотого. Дмитрий Юрьевич Сычёв

я, потом Оттир. – снова прогудел капюшон. – Хочешь, под утро и тебя разбудим, если тебе так будет спокойнее?

      – Будите за два часа до рассвета.

      ***

      Отгар кутался в шерстяной плащ и раздражённо сопел. Сон всё не шёл, к тому же старый дварф никак не мог согреться. В былые годы он бы лежал в одном рубище, и вырывающийся с молодецким храпом изо рта пар был бы единственным свидетельством холода. Дварф тогда даже не знал такого слова – простуда. Но время властно даже над камнем. Натруженная за два столетия спина почти не гнулась и болела, шерстяные плащи и рубахи стали желанны даже в тёплые деньки. Руки, всё ещё крепкие и мускулистые, заметно обросли жирком, и дварф уже не чувствовал в них былой силы.

      Время не щадит никого.

      Отгар злился. То ли на себя, то ли на ненавистные годы, которые тянулись медленно, как кисель, но всё равно умудрились незаметно подойти к закату. А может и на принца, который по молодости не видит всех опасностей и не хочет просчитывать риски.

      Отгар буркнул что-то ворчливо в бороду и перевернулся на другой бок. Сейчас главные две вещи: сопроводить Его Королевское Величество домой прежде, чем земли людей захлестнут мятеж и неизбежные потоки крови, и закрыть свою последнюю сделку. Поторговали и хватит. За двести уже, солидно, пора и на покой.

      Мысли сами собой утекли в прошлое, полное золота, неудач и испытаний. Прошлое, которое сделало его расчётливым и решительным дварфом, который вцепляется в намеченную цель хлеще, чем челюсти горного льва в шею жертвы.

      Последняя сделка, а дальше… Дальше уже без него. Старый дварф вздохнул. Племяш сдюжит: характер есть, хватка есть, да и в голову не только пиво заливает, ещё и мясо порой закладывает. Да, вроде, думать старается.

      Отгар усмехнулся.

      Ничего, заработает и потеряет пару состояний, заматереет, и всё у него будет хорошо. Кровь не обманешь – она завсегда проявится. А в племяше порода чувствуется. Дело своё Отгар оставляет в надёжные, хоть и молодые руки.

      Дварфу стало не по себе, почти страшно. Он не хотел проснуться однажды и понять, что ему нечего делать. Он всегда работал, сколько себя помнил: в лавке у отца, в гильдии, в посольствах соседних королевств, снова в гильдии в управляющем совете, снова в посольствах… За без малого двести лет упорного и закаляющего труда он привык, что всегда при деле.

      Ветер ласково гладил плотную парусину, которой обили телегу, чтобы защититься от дождя и ветра. Кто-то тихо прошёл мимо, едва слышно ступая по мягкой земле, наверняка свои. Отгар прислушался. Снова тишина, лишь негромкие шорохи парусины.

      Хрена, не отдам. – пробурчал дварф и закутался в плащ ещё плотнее, словно ветер пытался украсть у него драгоценное тепло или время позарилось на его жизнь.

      Варнийские копи. Отгар тяжело вздохнул, когда это название вновь пролезло ему в сознание. Двести лет как брошенная крепость, которая за свою историю успела побывать и шахтёрским городком, и торговым постом, на котором проводили большинство сделок с людьми по