Мошенники 2. Яна Войнова

себя и свою систему безопасности.

      ─ Оставайся в образе, Демид! – хохотнул Гудинов. – Не отвлекайся!

      Белов пробыл ещё некоторое время в хранилище с Гейхманом, затем они поднялись наверх и вернулись на банкет. Выбрав удачный момент, Демид стал подсаживать его на крючок.

      ─ Я хочу тебе кое-что продать, Лев Николавич.

      ─ Ты мне? – удивился Гейхман. – Мне особо ничего не нужно.

      ─ Даже картина Мондриана, датированная тысяча девятьсот вторым годом?

      Лицо богатого ублюдка мгновенно перекосилось. Даже его челюсть поползла вниз, а глаза жадно засверкали. Молодец, Гудини! На протяжении двух месяцев Гарик настойчиво работал над тем, чтобы запустить волну слухов в интернете о найденной картине Мондриана, которая являлась прямым доказательством, что Пикассо всего лишь номер два по значимости в живописи. Судя по реакции, Лев Николаевич был в курсе этих разговоров, так как постоянно мониторил новости мира искусства.

      ─ Ты врёшь! – выдохнул Гейхман.

      ─ А зачем мне тебе врать? – беспечно пожал плечами Демид.

      ─ Маддалена? – позвал он женщину, стоящую неподалёку. – Знакомься, это Демид Белов. Он раньше работал на меня. А это, – представил он их. – Сеньора Пуччини из Ватикана. Она ведёт переговоры и хочет перенести часть ватиканской коллекции в мой музей. Маддалена, этот человек утверждает, что нашёл раннюю работу Мондриана!

      ─ Неплохо, – ответила с явным итальянским акцентом сеньора Пуччини. – Но ранние работы художника не представляют большой ценности для широкой публики.

      ─ Датированную тысяча девятьсот вторым годом! – уточнил Гейхман.

      ─ Эту картину нашли в Амерсфоорте? – божественно отыгрывала свою роль Ирэн, изображая недоверие.

      ─ Было бы чудесно, если бы её обнаружили в родном городе художника, – ответил Белов. – Увы, это не так.

      ─ У вас есть фотография?

      ─ С собой нет. Но поверьте, значение этой находки трудно переоценить.

      ─ Может, это работа испанской экспедиции? – предположил Гейхман.

      ─ Думаете, она была написана во время поездки в Испанию с его лучшим другом Симоном Марисом в тысяча девятьсот первом? – поддержала идею сеньора Пуччини. – Как известно после этой поездки не осталось ни записей, ни картин. Но, возможно, там он познакомился с Пикассо. Dio mio! (пер. с итальянского «Боже мой»), – воскликнула она. – Вы нашли абстракцию Мондриана, созданную до кубизма? Если это подлинник, он стоит миллионы!

      ─ Вот подтверждение, что эта картина уже прошла инспекцию в Лондоне. Неделю назад, – Белов вытащил из внутреннего кармана документы и протянул им.

      ─ За сколько вы её продаёте?! – тут же спросила сеньора. – Я уверена, что Ватиканский музей не откажется прибрести такой шедевр. Я проведу переговоры и…

      ─ Нет, нет, нет! – запротестовал Гейхман. – Маддалена, позволь МНЕ её купить, а позже я подарю картину вашему музею, – он обернулся к Белову и в его глазах появился хищнический блеск. – Сколько?

      ─