С улыбкой жизнь прекрасна. Юмор и сатира. Александр Лукьянов

ночь на улицы Парижа.

      Сижу в кафе, смакуя свой «Martel»

      ….

      Ты появилась вдруг, совсем нежданно,

      Явлением небесной красоты…»

      Сижу на кухне. Дождь стучит в окошко.

      Пью жуткий самогон совсем один.

      Колбаска на столе и хлеба крошки.

      Сверкают лампы уличных витрин.

      Гляжу в окно я с думой о Париже.

      Размытые стекают фонари.

      Мечтаю о красотке и престиже.

      И греет самогон меня внутри.

      Ты появилась вдруг совсем нежданно,

      Как лучик от ночного фонаря.

      Как привиденье с тёмного экрана.

      До ночи просидел, видать, не зря.

      На сахаре стаканчик самогона

      Тебя согреть помог наверняка.

      И, если откровенно, без жаргона,

      Бьёт по мозгам не хуже коньяка.

      Я не запомнил то, что было после:

      Отель, постель и… смята простыня,

      Щека к щеке и полбутылки возле.

      Но руку помню, бьющую меня.

      С утра себя я ощущаю скверно,

      Хоть без похмелья трезв, не «podshofe».

      Приснилась незнакомка мне, наверно,

      В парижском респектабельном кафе.

      Фингал большой, как следствие запоя.

      Не сон, а эротичное кино.

      Но не даёт один вопрос покоя:

      Зачем смотрел я в тёмное окно?

      Не такая как все или безответная любовь

      Заискрились над садом снежинки.

      Замела все дорожки метель

      И перину, пушинка к пушинке,

      Уложила к себе на постель.

      Отчего вдруг все краски на свете

      Заиграли в блестящей красе?

      От того что я женщину встретил

      В том саду не такую как все.

      У неё золотые ресницы,

      С угольками живые глаза,

      Дорогое манто из куницы

      И колечком тугая коса.

      В зимний сад вышел я из застолья

      И, конечно, чуть-чуть подшофе.

      Свежий воздух, свобода, раздолье

      После душной кабинки в кафе.

      Мне казалась она королевой

      На весёлом искрящем снегу.

      Отчего-то ботинок мой левый

      Соскочил у меня на бегу.

      Несмотря на костюм старомодный,

      Подбежал я к своей визави,

      Вдруг оценит порыв благородный?

      И хотел объясниться в любви.

      Я прижался в объятиях нежных

      К вожделенной и крупной груди.

      Но какой-то не тёплой, а снежной

      Оказалась она впереди.

      И глядела красотка бесстрастно,

      Как змея, сверху вниз на меня.

      И расстроила этим ужасно,

      Потушив во мне пламя огня.

      Есть, наверно, соперник проворней.

      От обиды скатилась слеза.

      Я наполнился завистью чёрной,

      Что не мне достаётся краса.

      На лицо продолжал снег лепиться.

      Я вернулся в кафе, как во сне.

      И коль мне суждено утопиться,

      То хотя бы в хорошем вине.

      Божоле, ты моё, Божоле

      Божоле,