Альтер эго. Ника Остожева

Лине, что выполню ее просьбу, и была настроена решительно.

      Ранним утром, когда солнце только поднялось из-за горизонта, я начала свой путь. За три дня мне предстояло пройти пятьдесят три километра, дважды ночуя в кемпингах, оборудованных при местных монастырях специально для путешественников и паломников. Погода стояла промозглая и хмурая, но пейзаж радовал взор, завораживал фундаментальной мощью. Здесь почти не было растительности: ни деревьев, ни кустарников, ни цветов. Лишь небольшие островки иссохших стелящихся трав – жестких и колючих – только такие могли выжить в суровом горном климате и не сломиться под натиском ветра.

      Я не тосковала по жизни в Непале. Но с глубокой нежностью вспоминала Цэте – человека, гостеприимно впустившего меня – строптивую чужачку – в свой удивительный мир. Как ребенок, родившись, первой видит мать, так я, оказавшись у стен монастыря в тот далекий дождливый день, изнывающая от усталости и горной болезни, взглянула в его добродушное морщинистое лицо и пошла за ним покорно, ни на миг не усомнившись.

      – Не нужно грустить о расставании, – с едва заметной улыбкой сказал он, провожая меня в грядущее странствие. – Помимо материального мира, существует и область глубинного восприятия – метафизическое пространство, где нет расстояний и границ, где не властны земные законы. Мы встретимся там во время медитации, просто подумай обо мне, позови, и я приду.

      – Спасибо за все, что сделали для меня!

      – Я ничего не сделал. – Он добродушно пожал плечами. – Лишь дал тебе крышу над головой и был честен в наших беседах.

      – И то и другое было мне необходимо.

      – За хрупкой внешностью я вижу сильный дух. Ты кажешься слабой, но только снаружи. Ты выносливая, настоящий борец.

      – Скорее самурай, поспешивший с харакири, – усмехнулась я.

      – Ты справишься! А если что, помни – я всегда рядом.

      Мы обнялись на прощание, стоя на том самом месте, где встретились впервые. Символично, небо было точно так же затянуто тучами, которые роняли на землю мелкие ледяные капли… Круг замкнулся, пройдя сквозь врата вечности.

* * *

      Спустя около получаса пути с момента начала ко́ры, я оказалась у небольшого чортена[6] с остроконечной вершиной, построенного прямо посреди каменистой, протоптанной множеством ног, дороги. Узкий проем, завешенный амулетами и оберегами – символ начала новой жизни, повторного рождения.

      «Пусть все изменится», – прошептала я без особой надежды, проходя это место, священное для приверженцев сразу четырех религий: буддизма, индуизма, джайнизма и шаманского бон.

      Среди паломников прижилась традиция оставлять здесь что-то из своих вещей. Обряд призван помочь не отягощать новую жизнь грузом прежних ошибок. Недолго думая, я достала из рюкзака альбом для рисования. Окинув критическим взглядом акварельный пейзаж родного города, без сожалений вырвала лист и положила

6

Культовое сооружение в форме купола или часовни.