Берегитесь Ченов. Джесси К. Сутанто

тетя неохотно кивает, а затем поворачивается к нам и спрашивает:

      – Все в порядке, Нейтан, дорогой?

      Моя улыбка практически превращается в гримасу.

      – Что происходит? Почему ты так разговариваешь?

      – Сюрприз! – вскрикивает ма. – Мы все брали уроки британского английского!

      Старшая тетя кивает с явной гордостью.

      – Да, мы сделали это, чтобы вы не краснели потом из-за нас и нашего английского, – добавляет вторая тетя с заднего ряда.

      В тот момент до меня доходит, почему в течение последних нескольких месяцев мама и тетушки больше говорили на английском, чем на китайском или индонезийском. Я заметила это несколько недель назад, но не придала этому значения. Теперь понимаю, что они готовились к этой поездке, чтобы им было удобнее говорить на британском сленге. Мне одновременно и приятно, и стыдно: собственно, как и всю жизнь. Ну, то есть тот факт, что они пошли на все это, невероятно мил, но в то же время просто… черт!

      – Говорите за себя. Я согласилась на это только для того, чтобы произвести впечатление на принца Гарри, – выдает четвертая тетя. – Без обид, Мэдди. Но я здесь только ради Гарри.

      – Он женат, потаскушка ты этакая! – огрызается ма. – Женат на милой девушке, очень хорошей девушке, не такой, как ты.

      – Кто знает, может, они будут не против открытого брака.

      Лицо ма приобретает легкий оттенок фиолетового, но, прежде чем она успевает произнести хоть слово, я быстро выпаливаю:

      – Это очень мило с вашей стороны, но не думаю, что британский акцент так необходим. Спасибо, что брали уроки, это очень круто! Но я предпочитаю, когда вы говорите со своим обычным акцентом.

      Я толкаю локтем Нейтана, и он быстро кивает в ответ.

      – Да, Мэдди права. Ваша обычная речь и так хороша. Даже великолепна.

      – О, помилуй Бог, – произносит ма, нежно улыбаясь Нейтану.

      – Ну, «помилуй Бог» – это уже слишком, – говорю я сухо.

      – Мэдди, не будь такой паскудкой, а, – выпаливает вторая тетя.

      Брови Нейтана буквально встают домиком.

      – Ты только что назвала меня «паскудой»?

      – Не паскудой, а паскудкой, это типа злой человек, который всегда паскудит или попросту портит хорошее времяпрепровождение.

      – Это не… Вторая тетя, слово «паскудка» недалеко ушло от «паскуды», так что это такое себе словечко, неприятное, мягко говоря.

      – Да нет, смотри, я все записала в свой блокнот, хм, где же это… – Она достает свою записную книжку и начинает листать страницу за страницей написанного от руки британского сленга, все время бормоча что-то себе под нос. – Хер… нахер… похер…

      – Перестань говорить слова с корнем «хер», вторая тетя, – умоляю я.

      – Ну, это же всего лишь овощ такой, типа хрен.

      – Хрен, да, а вот хер – это далеко не овощ, – говорит Нейтан, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица.

      – Тогда что это? – спрашивает вторая тетя.

      В этот момент, кажется, весь самолет застыл в ожидании ответа. Нейтан начинает колебаться.

      – Эм.