Свободное падение, или Cон, приснившийся в ночь с четверга на пятницу. Владимир Иванович Мачулин

тело греет, и здоровье лечит, и душу успокаивает.

      Бомж говорил тихо, почти нараспев. И почти всё время

      улыбался… Движения были плавными, спокойными. От этого

      Игорю тоже стало как-то спокойно. Он отхлебнул чай. Запахло

      ароматными травами.

      – Вкусно, – сказал он и с благодарностью взглянул на бомжа.

      – Ой, извините, не представился, Николай Павлович Зацепин, в простонародье – Рак.

      – Почему Рак? – Удивился Игорь.

      – Вообще Рак-отшельник. Потому что один, ни с кем из

      наших не общаюсь. Поэтому прозвали Рак-отшельник. А сейчас

      просто Рак. Многие имени моего не знают, всё больше погоняло. –

      Бомж улыбнулся, искоса, несмело взглянув на Игоря.

      – Чисто как у вас, – Игорь пил горячий чай маленькими

      глотками.

      – Чистоту я всегда любил. В прошлые годы у меня везде

      порядок был – и в доме, и в цеху. Правило было: рабочий день на

      полчаса раньше закончим, чтобы порядок на рабочем месте

      навести. Премия была специальная – за чистоту. Ну а дома – это

      отдельная история. Всё было белым; и мебель, и стены, даже цветы

      5

      белые разводил. Люблю белый цвет – цвет непорочности, душевной чистоты. – Мечтательно закончил Николай Павлович.

      Понемногу Игорь приходил в себя, рассмотрел жилище

      своего нового знакомого: оно не походило на обиталище

      опустившегося человека. Напротив, всё говорило о том, что хозяин

      – человек чистоплотный и образованный. Говорил он правильной

      речью, без матерщины, выговаривая каждое слово. Только взгляд

      его был какой-то испуганный, обречённый. Казалось, что он всего

      боится.

      – Извините, Николай Павлович, я вам вопрос неприятный

      задам. Можно?

      – Я догадываюсь – какой, – улыбнулся Зацепин, – как я

      докатился до такой жизни?

      – Вы знаете, в моём представлении бомж – это слабый, опустившийся, человек, полуживотное. Этакий хомо сапиенс, который требует содержания в резервациях со специальным

      режимом. Ведь в жизни можно как-то приспособиться в любой

      обстановке. Найти какую-то работу, жилье. В общем, как-то

      приспособиться. А жить вот так, в коллекторе? – Игорь пожал

      плечами.

      – Да-а-а. Жизнь – коварная штука. – Зацепин помрачнел, встал и подошёл к полочке. Достал какой-то пакетик, и через

      некоторое время в его руке оказалась самокрутка. – Не хотите

      моего табачку, сам выращиваю в лесу, на своей делянке. Я ведь

      летом в лесу живу, к людям редко выхожу. Там у меня всё, – хлеб, и табак.

      – С удовольствием.

      Через минуту они задымили.

      – Послушайте, какой приятный табак! Вам можно табачную

      лавку открывать, – пытался пошутить Игорь.

      – Нет, пожалуй, поздно мне открывать свой бизнес. Не живу

      я – так, доживаю… Так вот, некоторое время назад я тоже так

      рассуждал, как вы. Сильным был, казалось всё по плечу… а жизнь

      так завертела…