Дорога уходит в даль… В рассветный час. Весна (сборник). Александра Бруштейн

у тебя, Коля, с волосами?

      – Мамка скоблила… – объясняет он. – Звестное дело, не умеет она… Не пикирмахер…

      Голова Кольки в самом деле носит следы домашних ножниц: вся в лесенках и беспорядочных просеках.

      Серафима Павловна успокаивается: слава богу, не колтун у мальчика или, сохрани бог, парша!

      – А как тебя звать? – обращается она ко второму мальчику, в длиннейшей, видно отцовской, рубахе с закатанными рукавами.

      При взгляде на него я сразу вспоминаю, как я только что тонула в капоте тети Жени!

      – Антось… – называет себя мальчик.

      Но тут позади раздается звонкий голосок:

      – А я – Франка!

      И между обоими мальчиками протискивается веселое лицо девочки лет семи. У нее круглая головка, очень подвижная, поворачивающаяся то к одному, то к другому, как у воробышка или синички. В косицу вплетен обрывок чистой тряпочки.

      – Ага! Франка! – повторяет девочка.

      – Да ты откуда взялась? – смеется Серафима Павловна. – Я тебя раньше не видела.

      – А я с ими. С хлопчиками…

      Франка стоит впереди мальчиков. От смущения и застенчивости она чешет одну босую ногу о другую и все время быстрыми «воробышковыми» движениями поворачивает круглую головку ко всем присутствующим. Что-то светлое и доверчивое есть во Франкиных глазах и веселом лице. На руках у Франки – девчушка лет полутора, очень похожая на Франку круглой головкой и глазами. Таскать ее на руках, видимо, нелегко, и Франка стоит, несколько откинувшись назад для равновесия.

      – Ну, матушка, – разводит руками Серафима Павловна, – ребенка притащила! Ты бы еще козу привела… Или поросенка!

      – Не, пани! Нема у нас ани козы, ани порося… – Франка докладывает это с таким счастливым, сияющим лицом, как если бы она говорила: «Есть! Есть! И коза и поросенок – все у нас есть!» – А то – моя сёстра Зоська! – показывает она на девочку, которую держит на руках.

      И вдруг, видимо, испугавшись, что с Зоськой ее не пустят дальше порога этой красивой комнаты, заставленной игрушками, Франка плачет. Но и слезы, брызнувшие из ее глаз, какие-то светлые, даже веселые, как солнечный дождик!

      – Не гоните меня, пани! Зоська будет тихонько-тихонько!..

      – Оставь ее, мама! – просит Зоя. – Мы потом будем играть с ее малышкой, наденем на нее платье и чепчик моей куклы Маргариты!

      – Почему твоей Маргариты? – сердится Рита. – Почему не моей Софи?

      – Ладно! – разрешает Серафима Павловна. – Садитесь все за стол. Вот сюда. – Она показывает на ту половину стола, где стоят селедки и картошка. – Только уговор: если Зоенька и Риточка хотят, чтобы к ним ходили каждый день, они тоже будут хорошо кушать… Да, девочки?

      Осветив всех своей доброй улыбкой, Серафима Павловна уходит из комнаты.

      Неожиданные гости – Коля, Антось и Франка со своей сестренкой – быстро садятся за стол.

      – Кушайте, пожалуйста, – любезно приглашает