Фиктивная жена. Завоевать босса. Мила Александровна Реброва

к Хади с просьбой найти контакт того, кто смог бы посодействовать и выбить для меня это место. Сама бы я не прошла, ведь выставила себя на собеседовании не в лучшем свете.

      Назвав фамилию и имя владельца фирмы, я и узнала о многолетней дружбе брата Хади и Нурлана. Так и попала к нему в офис, надеясь на что-то.

      Сейчас, размышляя об этом, понимаю, что совершила всё ту же ошибку, устроившись к нему няней. Глупо думать, что, находясь рядом, смогу завоевать его расположение. Если уж за два года работы в его фирме не смогла…

      – Так возьми его с собой. Я, конечно, оставлю своих сорванцов с мамой, но, думаю, один ребенок нам особо не помешает. Ему сколько? – возвращает меня в реальность голос Хади.

      – Семь месяцев, – вздыхаю я, наблюдая за тем, как пухлик, лежащий на коврике, переворачивается на живот, смешно дрыгая ножками.

      – Ох, как я соскучилась по таким малышам! – воодушевленно восклицает она. – Я буду только рада, если ты возьмешь его с собой!

      – Хорошо, тогда в час? Пообедаем вместе? – предлагаю я.

      – Отлично! Давай я за тобой заеду?

      – Мне проще на такси, – отказываюсь я. – Тебе придется делать крюк.

      – Ну ладно, до встречи, – прощается Хади, и, завершив звонок, я иду на пол к играющему пухлику.

      – Ну что, поедем гулять? – беру я его на руки и, улегшись на спину, сажаю к себе на живот.

      – Агу, – лопочет он, кивая так, словно понимает, о чем речь.

      – Вот какой же ты сладкий, а! Так бы тебя и съела! – звонко чмокаю я его в щеку, наклоняя к себе, отчего малыш тут же заходится хохотом.

      Нурлан

      – Смейся-смейся, – закатываю я глаза, когда мой старый приятель Мурад заходится в безудержном хохоте после моего рассказа.

      Мы не так близки, как раньше, но друг заезжает ко мне всякий раз, когда приезжает в Москву. Став примерным семьянином, он стал потерян для веселья, так что у нас теперь не так много точек соприкосновения.

      – Прости, просто это звучит как твой сбывшийся кошмар, – поднимает он руки, всё еще посмеиваясь. – И почему ты ждал месяц, чтобы рассказать о таком?

      – Не мог свыкнуться и поверить, – ворчу я. – Надеялся, что он исчезнет.

      – Дети просто так не исчезают. Ты что, забыл, как пользоваться резинкой? – приподнимает он бровь.

      – Они не дают стопроцентной защиты!

      – Прости, просто это действительно комично, учитывая твою фобию. Ты как вообще справляешься-то? – наконец став серьезным, спрашивает Мурад.

      – С трудом, – говорю как есть. – Не знаю почему, но этот ребенок то и дело липнет ко мне!

      – Не этот ребенок, а твой. К кому еще ему липнуть, как не к отцу? – хмурится этот семьянин, души не чаявший в своих детях.

      Конечно, ему не понять моих терзаний. Он-то счастлив быть отцом и мужем. А как вначале артачился, не хотел жениться на своей Алии.

      – Не хочу я быть отцом. И никогда не хотел! Не мое это, понимаешь? Поздно мне семью заводить, в сорок четыре-то года, – качаю головой.

      – Что, так и будешь порхать от одной бабочки