Метанойя. Обратники. Наташа Эвс

ней похожи.

      Прихватив бокс с едой, я подошел к отшельнице и протянул контейнер.

      – Что-нибудь съешь. Так ведь легче не будет.

      Мия спрятала в ладони вещицу и подняла голову, поражая синими глазами.

      – Аналогично для тебя, – холодно ответила она.

      Я тоже не прикасался к еде, и сейчас Мия указывала на это.

      – Хорошо, давай вместе поедим, – предложил я.

      – Нет аппетита.

      Мне осталось замолчать, сконфуженно глядя на бокс с пищей, и на какое-то время между нами повисло безмолвие. В конце концов я решился снова заговорить.

      – Давно открыла в себе способности?

      – Зачем тебе это? – сухо бросила Мия.

      Я пожал плечами.

      – Просто хотел поговорить с тобой. Мои силы приходили постепенно, это тянулось с детства, и до сих пор не знаю, как ими управлять.

      – Научишься. При случае придется.

      Задумчиво глядя в пол, я помолчал и снова спросил:

      – Что ты прячешь в руке?

      Мия обвела меня тяжелым взглядом, затянув паузу, и вдруг раскрыла ладонь, на которой лежал маленький бронзовый брелок – фигурка кролика.

      – Это от мамы. Осталось.

      Я тут же пожалел, что влез в личную жизнь незнакомого человека и виновато произнес:

      – Прости. Думал, что-то незначительное.

      – Что-то незначительное не займет такое место в жизни, – словно с упреком ответила Мия. – Будь внимательней.

      Мия продолжала меня удивлять. От нее веяло спокойствием, самодостаточностью и даже силой. Хотя внешний вид был обманчив.

      – Сейчас ты выглядишь лучше, – заметил я. – Лучше, чем в начале. Твоя фобия прошла?

      – Ко всему привыкаешь, – Мия посмотрела на кролика в ладони, – даже к боли.

      – Ты контролируешь фобию? – удивился я.

      – Вся жизнь это поле сражения и учения. Приходится.

      – Мне плохо удается контроль над собой, а ты молодец. Еще что-нибудь умеешь?

      Ловко подкинув кролика, Мия спрятала его в кулак, и ответила:

      – Будем считать, что это все.

      Я понял, что лезть дальше нет смысла и замолчал.

      Наш контейнер качало как колыбель, некоторые сонно моргали, Эва дремала на плече довольного Серафима, а Николь свернулась калачиком на спальном мешке, продолжая слушать мир за стенами, не замечая, как черноволосый Ян, пристально смотрит на нее. Леон и Стефания нашли общий язык, обсуждая что-то вполголоса. А мы с Мией оставались сидеть недалеко друг от друга, но на самом деле мы были далеко, каждый в своем зашифрованном мире интроверта, в своей скорлупе социофоба, там, куда доступа нет почти никому.

      Я чувствовал Мию. Она была человеком из моего мира, хотя старательно скрывала это. Мое мужское начало не проявляло того интереса, что испытывают люди к противоположному полу. Мне казалось, что я одинокий космический объект, двигающийся по личной траектории, который не сталкивается с другими, а идет по нужному плану мироздания. Наверное, некоторые замечали мои странности и складывали обо мне разные