Фаза ингибиторов. Аластер Рейнольдс

Солнечный Дол никак не мог его не услышать, не говоря уже об апостолах.

      – Мы не принимали никаких сигналов бедствия.

      – Значит, он был… узконаправленный. – Я нахмурился, превозмогая головную боль, которую вряд ли можно было объяснить крошечным глотком из бутылки. – Понятия не имею, как сигнал сумел меня найти, но это единственное объяснение. Впрочем, все это можно обсудить и позже; если ты считаешь, что я сочиняю или брежу, то у меня в оружейном отсеке есть все необходимые доказательства. Я нашел дрейфующую капсулу и взял ее на борт. Вместе с содержимым.

      – С содержимым?

      – В капсуле пассажирка с того корабля. Который, кстати, мне вовсе не пришлось уничтожать. Он взорвался сам, как раз в тот момент, когда я собирался его таранить.

      Валуа удивленно поднял брови:

      – То есть ты уже был к этому готов?

      – Ракета ушла в сторону. У меня не было возможности вернуть ее и заново заправить, и я пошел на таран. – Я понизил голос: – Да, Морган, я был к этому готов. Ты бы знал насколько. И как приятно было ощущать, что я собираюсь пожертвовать собой.

      Удивление на его лице столь же быстро сменилось жалостью.

      – Пока неожиданное событие не лишило тебя шанса на благородное самопожертвование?

      – Ты не побывал в моей шкуре, поэтому тебе не понять.

      Он медленно кивнул:

      – Ладно, верю. Я заметил: когда ты улетал, было видно, что тебе не терпится искупить вину. Ты серьезно насчет капсулы? В самом деле что-то привез сюда?

      – Не что-то, а выжившую. Я с ней разговаривал. Это вовсе не обожженный радиацией труп – капсула давала достаточно тепла, чтобы пассажирка могла со мной общаться. Она летела на корабле с Приюта.

      – Единственная выжившая? Из скольких?

      – Она почти ничего не помнит. Надеюсь, вспомнит, когда приведем ее в чувство.

      – И что сейчас с этой… счастливицей? Она в криосне?

      – Капсула повреждена, но я подключил ее к системе питания шаттла. Женщина снова уснула.

      – Хорошо, – кивнул Валуа. – Значит, она не почувствует, как мы ее убьем.

      Я постучал в свою собственную дверь чисто из вежливости. Последовала долгая пауза, и, хотя был вечер и занятия в школе закончились, я подумал: не ушли ли куда-нибудь Николя с Викториной, отсрочивая тот миг, когда им снова придется увидеться со мной. Винить их за это я не мог. Мне не терпелось их увидеть и в то же время отчаянно хотелось отложить встречу, поскольку всем нам предстояло пережить непростые мгновения.

      Я уже собирался вернуться в Святилище под предлогом неких неотложных дел, когда Николя наконец меня впустила. Мы обнялись в коридоре, но в ее объятиях ощущалась неуверенность. Я поцеловал Николя, и она не отстранилась, но и не поспешила ответить поцелуем.

      – Рада, что ты вернулся, – тихо проговорила она, словно опасаясь, что Викторина в соседней комнате может услышать. – Куда сильнее рада, чем, наверное, тебе кажется. Но из-за тебя нам пришлось пережить кошмар.

      Закрыв за собой дверь, я сбросил дыхательный ранец и тулуп, который надел, чтобы пройти до дома через