Фаза ингибиторов. Аластер Рейнольдс

повезло.

      Игра продолжалась. Моя противница сделала несколько предсказуемо неудачных ходов в дебюте, но теперь наверстывала упущенное, начиная меня теснить. Быстро учится, подумал я. А может, ей просто не требовалось учиться этой игре.

      – Есть еще одна странность, Брианна. Каким-то образом ты сумела послать моему кораблю сигнал бедствия. Но больше ни один из наших приемников его не получил.

      – Возможно, они работают не столь хорошо, как вам бы хотелось.

      – Или тебе удалось обнаружить мой корабль и нацелить на него очень узкий луч связи.

      Она оторвалась от раздумий – должно быть, любой вариант очередного хода давал ей преимущество, – и на лице отразилось недоумение.

      – Похоже, ты не вполне мне доверяешь.

      – Я хочу тебе доверять, – сказал я. – Это нормально, когда рискуешь жизнью ради чьего-то спасения – а я рискнул жизнью всех нас, когда не расстрелял тебя на месте. Но с тобой все не так просто. – Я помедлил. – Говоришь, заметила, как мигнул свет? Это две наши пушки выстрелили за горизонт кинетическими снарядами.

      – Зачем?

      – Чтобы кое-что сообщить паре скафандров, которые шагают в нашу сторону по поверхности Михайлова Дня. – Я внимательно наблюдал за реакцией Брианны, надеясь, что в ее безупречной броне появится хоть малейшая трещина. – Насколько мы поняли, внутри этих скафандров пусто. Вряд ли может быть совпадением, что вы все одновременно прибыли на Михайлов День. Те скафандры наверняка с «Тишины в раю», как и ты, и они, как и ты, наверняка знают о нас больше, чем нам хотелось бы. Ты знала о моем корабле. А эти скафандры знают местоположение Солнечного Дола.

      – И что вы собирались им сообщить?

      – «Стоять. Не приближаться, пока не объявите о своих намерениях».

      – Думаешь, это их убедит?

      Я ответил не сразу:

      – Меня больше беспокоит, что окажется внутри этих скафандров в будущем.

      Мы сделали еще по несколько ходов. Мои шансы на ничью, не говоря уже о победе, уменьшились до чисто теоретических.

      – Собственно, как ты себе это представляешь? Думаешь, кто-то залезет в эти скафандры и куда-то пойдет?

      – Не знаю. Сейчас я изо всех сил стараюсь не исключать любой возможности.

      – Ответ верен.

      – То есть?

      – То есть в данный момент тебя настолько занимают мысли о том, имею ли я какое-то отношение к этим скафандрам, что ты весьма разумно оставляешь вопрос открытым.

      – Мне ничего не остается, как сделать определенный вывод, – сказал я, глядя на нее с легкой тревогой. – У тебя есть друзья, которые послали тебя к нам и которые должны забрать тебя обратно?

      – Думаю, если бы у меня были друзья, я бы их помнила.

      Игра подходила к концу. Хотя я мог потянуть еще несколько ходов, это лишь отсрочило бы неизбежное.

      Я сделал последний ход.

      – Ты дал мне выиграть, – возразила она.

      – Нет, я лишь избавил нас обоих от мучений. Из той позиции, в которую ты меня загнала, мне бы ни за что не победить.

      – Ты слишком легко