Страшные сказки Женщины в белом. Крис Пристли

получать все, что хочешь.

      Мистер Бентли-Харрисон взял со стола выпуск «Таймс» и принялся за чтение, а его жена вспомнила, как давным-давно и она выучила этот же урок.

      Оскар сказал ей, что решил уведомить отца о своем желании открыть лавку, и сыну, не выказывающему склонности к страсти Элджернона, миссис Бентли-Харрисон могла посочувствовать как никто. Ее тоже ничуть не влекла ботаника.

      Вот уже почти двадцать лет она только изображала интерес к жизни растений, что повергло бы ее супруга в еще больший шок, чем признание сына. Миссис Бентли-Харрисон питала надежду, что, если она будет разделять увлечение мужа, их брак может стать чем-то большим, чем печальный союз без любви, коим он являлся на деле. В конце концов она смирилась с ролью незаменимой помощницы и внимательной слушательницы. Любовь, заключила она, существует только в книгах. Любовь – для других людей.

      Тем временем Оскар вернулся в свою комнату и сначала расхаживал по ней в ярости, которая обжигала, словно лед, а затем встал у окна. Строители сновали, заканчивая чудовищную отцовскую оранжерею, – готовили ее к скорому приезду драгоценных растений.

      Оскару ясно представилось, как отец демонстрирует коллегам-ботаникам свои новые владения, указывая руками в разные стороны, а его гости одобрительно вздыхают и завистливо бормочут. И вдруг Оскар понял: единственное, что имеет для него значение, – не дать этому стать реальностью. Надо стереть ухмылку с отцовского лица прежде, чем она появится.

      Спустя неделю работы завершились. Стекла оранжереи сверкали в солнечном свете, а внутри, словно во влажном горячем пару хаммама, извивалось и копошилось подобие джунглей.

      После отъезда строителей Оскар видел родителей все реже. Растения, которые из-за их размера раньше приходилось выращивать где-то еще, теперь привезли, протащили, перенесли через газоны и водворили на новое место с такой заботой и вниманием, каких Оскар никогда не знал.

      Мать неотступно следовала за отцом среди чугунных колонн и беспрестанно делала в толстенной тетради пометки о том, как надлежит ухаживать за каждым растением. Оскара никто и никогда так не лелеял.

      Эти растения были подобны кукушатам в гнезде. Оскар ненавидел их. Боялся их. Он представлял, как они растут и множатся в тропической жаре оранжереи, тянутся вверх и вширь, а их извивающиеся усики шевелятся и подрагивают.

      Еще хуже было то, что отец, кажется, испытывал особенную нежность к наиболее отвратительным питомцам. Только вчера он показывал Оскару растение, которое год назад обнаружил, путешествуя по джунглям Южной Америки.

      – Ты когда-нибудь видел нечто подобное? – спросил он.

      – Нет, сэр, – ответил Оскар. Он и правда не видел ничего столь уродливого.

      – Никогда не встречал растения, которое развивалось бы с такой быстротой и мощью. Я даже думаю, что, если мы простоим здесь достаточно долго, то увидим, как оно растет буквально у нас на глазах.

      Растение и так было огромным. Его толстый