Одна душа на двоих. Ростислав Паров

каждый раз.

      – Правда? – удивилась девочка.

      – Да. Нет, выглядело дерзко и красиво даже… Однако неразумно все ж.

      – Забавно, – быстро смогла подавить свое возмущение Шенне, – ведь мне тоже не по нраву, как ты с Хагалом говорил сегодня. Ты перед ним как будто извинялся, будто хотел задобрить… Но это ж он сегодня оскорбил нас!

      – Ну хорошо, Шенне, – не повел и бровью Талик. – Давай я объясню, а после мы решим, как будем дальше делать.

      – Да, я согласна.

      – Как думаешь, Шенне, с чего они нас донимают?

      – Не знаю. Думаю, они тупы!

      – Навряд ли это. Они справляются с уроками, с работой и письмом. Порой получше нас с тобою.

      – Тогда в чем дело?

      – Думаю, что это либо зависть… либо с тобою отношенья наши… им кажутся какими-то неверными, дурными. И потому достойными насмешек, поучений. Как ты считаешь, что вернее будет?

      Девочка задумалась.

      – Хотелось бы, чтоб зависть. Но верней второе.

      – И я так думаю. А убедить в обратном мы их вряд ли сможем. И потому, нет смысла углублять вражду.

      – Талик! Но ведь они же бесят!

      – И что с того? Пускай себе смеются.

      – Если оставить все так без ответа, они еще сильнее изгаляться будут!

      – Тогда, может, ответить честно?

      – А это как?

      – Да, мы поженимся, но это будет позже. Лун сорок, может, пятьдесят еще. И нет, мы не любились, мы же дети.

      Шенне не ответила. Прокручивая в голове подобный сценарий, ей было сложно представить, как поведет себя мерзкий сын кузнеца Варлея.

      – Давай попробуем. А чем, как полагаешь, плох мой ответ?

      – Он ненависть усиливает к нам, и больше ничего. Не пресекает глупости, а лишь их поощряет.

      – Ты думаешь, сверчков он мог заставить меня съесть?

      – Я думаю, Шенне, сверчки – не самое плохое.

      – Что хуже есть?

      – Допустим бы, поймали вчетвером и в руку твою гвоздь воткнули. Все медленно, чтоб дар-буган не разбудить. Могли прижечь железом раскаленным. Дар-камилан залечит, но представь, как больно будет! Могли…

      – Талик, довольно, – мурашки побежали по ногам девочки.

      – Я думаю, Шенне, пока разумно избегать врагов. До той поры, пока у нас не будет силы… их уничтожить.

      Шенне понравилась эта полная кровавой решительности фраза, реабилитирующая внешнюю мягкотелость сегодняшнего поведения ее друга. Не менее ей импонировало и предложение мальчика открыто сказать другим детям об их любви – сделать так было одновременно боязно и желанно.

      – Талик, мне кажется, для своих лун ты слишком умный, – удовлетворенно она склонила свою голову ему на плечо. – Это от мамы?

      – Нет, от ее брата.

      – Которого не так давно изгнал Совет?

      – Угу.

      – Так получается, он наставлял тебя?

      – Бывало, – согласно кивнул Талик. – Но до изгнанья все по пустякам. А при прощании вот прямо так сказал: «Сейчас я расскажу тебе о главном в этой жизни. Талик,