Одна душа на двоих. Ростислав Паров

воодушевилась девочка.

      Шенне стремительно потащила его к ведущей на задний двор двери. Сквозь щель в ней легко было услышать могучий храп Яра Каира. Аккуратно, чтобы не разбудить дедушку скрипом старых петель, девочка отворила дверь до середины.

      – Давай, смотри! – прошептала она, подпихивая мальчика.

      Талик заглянул на веранду. Подсунув под голову скомканную звериную шкуру, Яр возлежал на своей излюбленной кушетке. Сильные руки его замком сцепились на животе. Свист из ноздрей и храп то и дело прорывались наружу. Однако змейки-вихри все так же резво вертелись вокруг спящего тела.

      Мальчик вернул свою голову в дом.

      – Не выйдет, – было обретенная надежда ускользала.

      Он зацепил несколько пальцев на правой руке Шенне и потянул к их прежнему месту раздумий.

      – А если с мертвеца? – не собиралась сдаваться она.

      Шенне подумала, что душа, судя по всему, сильно привязана к телу – вне зависимости от того, в сознании находится человек или нет. Но если тело умерло, то душе нет резона за него держаться, и ее частички, имевшие, по словам Талика, форму листиков, можно было бы тогда подобрать.

      – И правда! – загорелись глаза мальчика, которому данная логика оказалась близка. – Я думаю, Шенне, сработать может!

      – Талик, – пока еще осторожничала девочка, – но как же нам пробраться к трупам?

      Опасения ее не были напрасными. Хотя в Калахаси редко выдавался месяц, чтобы Совет не объявлял об уходе из этого мира одного из членов общины, похороны оставались делом семейным. Сначала с умершим прощались его близкие родственники и друзья, а после тело сжигали – как правило, прямо на заднем дворе у семьи погибшего. Попасть на этот скромный ритуал чужим, а уж тем более чужим детям, было почти нереально.

      – Непросто будет. Проберемся ночью!

      – Да, если к ночи не уйдет душа.

      – Согласен, но других же вариантов нет.

      Условий успеха становилось слишком много, чтобы искренне радоваться подобному плану. Надо было вовремя узнать о смерти, угадать, чтобы тело не сожгли в тот же день, выскользнуть из родительских домов в ночи, а еще надеяться, что «листики души» удастся поймать и затащить в поток. Оба они внутренне чувствовали, что дело их обстоит по-прежнему скверно.

      – Давай попробуем подвигать те листки, которые в потоке между нами, – предложил Талик, полагая, что лучше делать хоть что-нибудь, чем просто грустить.

      – Давай. Но как я помогу?

      – Советом!

      – Попробую! Рассказывай, что там творится.

      Талик отсел от ее кровати к окну, чтобы их змейки снова разделились, а между возник кольцевой поток серых с розовым листиков. Хотя поток двигался довольно медленно, задача все равно представлялась ему сложной, ведь применять призывы перемещения к движущимся предметам всегда было очень сложно.

      Мальчик нацелился на первый выплывший слева листик и произнес призыв. Несколько розовых ворсинок моментально оторвались с ближайших вихрей, собрались в три маленькие точки, метнулись на пару сантиметров вправо и испарились. Листок же, в который он метил, за это время уже