Мир иллюзий мистера Редфорда. Анна Быстрова

была провалиться сквозь землю, лишь бы избежать его чересчур внимательного взгляда.

      – Нет, Эмми, – мягко ответил он, – я не люблю Еву. Ты ошибаешься. – Редфорд, наконец, отвёл взгляд, и мы продолжили путь. Я больше не брала его под локоть и просто шла рядом. Мы оба молчали. Так, не говоря ни слова, мы дошли до моего дома. Уже выйдя на нашу улицу, Редфорд незаметно взял меня за руку.

      – Я рад, что ты сходила со мной, – негромко произнес он, заставив меня улыбнуться. Мы стояли у двери. Как не хотелось мне прощаться с ним! Я все ещё винила себя, что спросила его о Еве. Ведь я не имела никакого права задавать ему столь личный вопрос.

      – Ты правда очень хороший друг, Эмми, – мягко добавил Редфорд и слегка пожал мою руку. – Спокойной ночи.

      – Спокойной ночи,– ответила я, пытаясь прочесть по его лицу, не сердится ли он на меня.

      Его слова «спокойной ночи» звучали во мне весь вечер. Но уснуть я смогла лишь под утро: слишком сильно меня беспокоило чувство вины за случайно пророненную фразу под горящим фонарем.

      Глава 8. Открытка в раме зеркала

      В начале лета Редфорд последний раз сыграл скульптора в этом сезоне. Мы же с отцом готовились к туру с новым представлением и через две недели покидали Лондон. В последний раз перед закрытием сезона я пришла исполнить свои обязанности гримёра. Редфорд пребывал в меланхолии и снова молчал. Я не стала навязывать ему лишних бесед и наносила грим молча, лишь изредка прося опустить взгляд или приподнять подбородок.

      – Надеюсь, все пройдёт хорошо, – наконец сказала я. – Мне будет не хватать «Скульптора», когда я уеду на гастроли.

      – Когда ты уезжаешь? – спросил Редфорд, внимательно посмотрев на меня.

      – Через две недели.

      – На все лето?

      – Да.

      Несколько минут Редфорд задумчиво глядел перед собой, затем поднял на меня взгляд и спросил:

      –Двадцать первого августа у меня день рождения, ты вернёшься к этому времени?

      – Думаю, что да. Я постараюсь, – пообещала я, несколько растерявшись.

      Редфорд улыбнулся и, бросив последний взгляд на своё отражение, поспешил на сцену.

      Я между тем решила немного прибраться на столе. Разложив кисти и баночки для грима по местам, я обратила внимание на открытку с портретом длинноволосого юноши, воткнутую уголком в раму зеркала, совсем как фотокарточка Редфорда у меня дома. Интересно, кто этот человек на портрете? Видимо, он жил когда-то давно, ибо одежда была у него старинная, похоже, шестнадцатого века. Раньше я не обращала внимания на эту открытку, скорей всего потому, что кроме мистера Редфорда я вообще никого и ничего не замечала. Я решила потом спросить об этой открытке у него самого, а пока направилась за кулисы, чтобы посмотреть первый акт. Он пролетел на одном дыхании, казалось, прошло совсем немного времени, а Редфорд уже вернулся переодеться в костюм для второго акта.

      – Эмми, ты не уходи сразу после спектакля, – попросил он, пока я стояла в ожидании, когда он будет готов к нанесению