Синий тарантул. Георгий Ланин

слушал не шелохнувшись. Лицо его с высоким ясным лбом и четко очерченным подбородком было неподвижно. Руки все так же лежали на черной папке.

      – В штате спецчасти, или Пятой части, как мы ее называем, – два человека. Это – сам Ильин, который, полагаю, вне подозрений, и инспектор Орлов, который скоро четыре месяца, как в Крыму, на леченье. В спецгруппе 14 человек. Одни работают более 10 лет, другие немного более года. Все это проверенные министерством люди, и то, что я буду сейчас говорить, – не подозрение, а только намек, тень подозрения.

      Прежде всего из числа сомнительных лиц я исключил начальника группы Попова и его заместителя – Тупкова. Их доблесть и патриотизм в Отечественную войну общеизвестны. Вне подозрения и Герой Советского Союза Дорофеева, а также комсорг пятого этажа Зарина. Мне лично думается, что предатель не женщина, а только мужчина.

      При этих словах Язин с любопытством взглянул на капитана.

      – Исключил я по личным впечатлениям и Каткова. Этот тридцатилетний человек по своей психологии – ребенок. Он чист и беззаботен. Такой не изменит, не пойдет против своих.

      Шестым я отбросил Вагина: нервы, робок, физически слаб. Не с его нервной системой быть внутренним соглядатаем.

      Остальных восемь я разбил бы на первую, вторую и третью группы, по убывающей степени предполагаемой виновности. Об этих восьми буду говорить по их личным делам, по материалам внешнего наблюдения. Начну с третьей группы, куда я занес людей, на мой взгляд, менее всего причастных в помощи врагу. Это – Воропаев, Левартовский, Огородников.

      Воропаев был в армии, в штабе, за годы работы в Главуране идеального поведения.

      Левартовский – трое детей, пишет диссертацию, педант. Нет в его характере таких черт, чтобы стать врагом.

      Огородников – тяготится работой в Главуране, уже полгода просит увольнения, хочет писать книгу. Круг его интересов – общественная работа, ученье на инфаке пединститута. Такие, полагаю, не пойдут на шпионаж.

      Перелистнув страницу, Скопин продолжал:

      – Теперь вторая группа. Здесь люди, которых можно несколько заподозрить, если это слово вообще уместно по отношению к работникам спецгруппы. Это Чернов и Федоров. Чернов – медленный и страшный огонь, человек исключительной силы воли. Думаю, чувствую, что душою этого человека правит один ледяной расчет. Для достижения своих целей он может пойти на многое.

      Теперь Федоров. Есть в нем что-то неприятное, и это предубеждает против него. Правда, он, как и Чернов, был на фронте, но скуп, копит деньги, на книжке у него 7932 рубля, собранных регулярными взносами, без заметных скачков. В нарушение правил Федоров охотно берется за приработок, хотя в том нужды нет, судя по той же сберкнижке. Часто ездит на мотоцикле за город. Характер у Федорова железный, но, быть может, его смогут повернуть деньгами. Повторяю, против Федорова у меня сильное предубеждение.

      Заглянув опять в свои записи, Скопин стал заканчивать:

      – Теперь