Время дальних странствий. Рудольф Баландин

в кино его более всего привлекала доступность красивых женщин. С Толей они обсуждали сюжет фильма, в котором главным героем будет юный цыган. Они воображали, как вечерами у костра он поёт цыганские песни… «А в маршруте, – добавил я, – пляшет «Цыганочку».

      С его компанией у меня связана пренеприятнейшая история с участием КГБ. Но об этом расскажу в надлежащем месте подробнее. Возможно, это было связано с тем, что одним из давних приятелей Толи был Андрей Зализняк, лингвист, будущий академик РАН, знавший десятки языков. Как я предполагаю, такого уникума стала использовать наша разведслужба. Это версия, не более того. Не могу представить, по какой ещё причине могли компанией Толи заинтересоваться «компетентные органы».

      Мне непонятно стремление некоторых людей знать несколько языков. Порой считают знание иностранного языка признаком культурного человека. По такому критерию я не имею отношения к культурному сообществу. Я – искатель смыслов. Хочу познавать Природу, человека, Бога, общество, Жизнь. Для этого достаточно знать русский язык.

      …Толе хотелось быть цыганом. Он какое-то время работал осветителем в цыганском театре «Ромен». Деталей я не знаю. Один раз он привёл меня в театр на свой балкончик, откуда высвечивал сцену. Видно, в цыгане его не приняли.

      Я никогда не видел его злым. Даже не представляю себе его в таком состоянии. Он, безусловно, был добрым человеком. И это замечательно. Но, как мне казалось (не знаю, насколько это верно) был трусоват. Что неудивительно, если учесть его слабое зрение и не особо крепкое здоровье. Почти отшельнический образ жизни на даче в Загорянке, который он выбрал для себя, позволял избегать конфликтов семейных и социальных.

      Ему пришлось перейти на заочное отделение то ли Горного, то ли Нефтегазового института. Так он сделал по требованию матери. Она считала, что ему необходим диплом о высшем образовании. А у него без всякого диплома высшее образование было, только не по геологической специальности.

      Иногда пишут, будто он участвовал в трудных экспедициях на Кавказе. Хотелось бы знать, кем и как он работал. В другом месте я прочёл, что его отчислили из МГРИ из-за какой-то подпольной студенческой газеты. Пишут, будто его отец – жертва политических репрессий. Это ложь. Да, его отца брали под стражу (за что, не пишут эти фальсификаторы) и отпустили за недоказанностью обвинения. После этого он стал доктором технических наук, профессором. Ничего себе – жертва!

      Как горный инженер Толя никогда и нигде не работал. До получения диплома он числился в какой-то горной или геологической организации на Кавказе, которой руководил ученик его отца. Иначе ему не разрешили бы учиться заочно. Вот и всё.

      Когда в 1957 году я проходил военные сборы в Мцыри, недалеко от Тбилиси, Толя в воскресенье приезжал ко мне с большой бутылкой белого вина. Мы устраивались в сторонке от лагеря и мило беседовали. Это было замечательно. Однажды он меня и ещё одного студента провёл по улице Руставели в Тбилиси. Мы посетили какой-то духан, где попробовали