Собрание стихотворений. В 2 томах. Том 1 и 2.. Олег Юрьев

погости!

      Ты ж не знаешь, на счастье, на муку ли

      Ты с зерцающих туч низошел,

      Раскружася волной нестихающей,

      Расстилая расплавленный шелк

      По реке, твердым телом вздыхающей.

      Погоди еще чуть. Погодя

      – Никуда все одно ведь не денешься! —

      На кривой позвоночник дождя

      Ровно плотное платье наденешься

      И оставишь у клена в руке

      Пустоты безвоздушное месиво

      И крутящийся на коготке

      Блеск зеркальный, тускнеющий весело.

1987

      Скелет светящийся адмиралтейства

      Уже я шел (из яблочка земли

      Вывинчиваясь гусеничкой нежной),

      Был волглый воздух в бархатной пыли,

      И – с яблочком зрачка посередине —

      Такие же, как я, змеенья шли

      Навстречу мне, кривясь во мгле кромешной.

      …Но что-то безобъемное вдали

      В сияющей стояло паутине.

      Земля кругла лишь только от вращенья,

      Но – льдяный куб, чуть стоит ей застыть.

      Спасительная сила отвращенья

      Ее толкает. И одни глаза,

      Для позднего возженные прощенья,

      Пощадным жаром остужают стыд.

      …Но там, в конце ночного посещенья —

      Как в облаке застывшая гроза!

      А вывинтивши тело целиком,

      По скользкой покачуся кожуре я

      Не гусеницей – свертком и мотком,

      Как юноши из нашего семейства

      Всегда хранятся в возрасте таком

      (Крупицы крыл под панцирем имея,

      Туда катясь, где – изнутри знаком! —

      Скелет светящийся Адмиралтейства).

1987

      Невская балладка

      Небо – в ваточных квадратах,

      Купы куп – в дымах кудлатых,

      Луч, в луну уперший хобот,

      Начинается нигде,

      И слепым русалкам невским

      Извиваться в пляске не с кем,

      Разгоняя пяткой копоть

      По пупырчатой воде.

      Вышел я из дому поздно,

      Зданья все стояли розно,

      Каждое кипя и тлея

      В черно-розовой тени,

      Облаком многоочитым

      Каждый шаг мой был сосчитан,

      И, крутясь на нитках клея,

      Вслед за мной ползли огни.

      По реке же, царских кротче,

      Вслед за мной катились очи

      И – беззвучны – шелестели

      Зазывны´ е голоса.

      Что ж, когда-нибудь мы спляшем,

      Что ж, когда-нибудь мы ляжем

      Там, на каменной постели,

      Вздыбив к небу волоса.

1987

      Осень в Москве

      О сколько здесь делается трухи

      Из треска короткой волны волос,

      Из костно-холодного глянца щек

                   И из страшного перламутра рта.

      Когда б я не чел за собой грехи,

      Как осени, мне б разносить пришлось

      Весь этот испитанный кровью шелк,

                   Но судьба уж, как я смотрю, не та.

      Как все превращается в гниль и смердь!

      Треугольный траурный ноготок

      Обникшего клена – трухляв