Моя родная сторона. Александр Кошкарев

лагеря были заняты валкой леса. Каждое утро после скудного завтрака заключенные шли работать в лес. В один из таких дней Никита, проснувшись, встал с нар и почувствовал, как мурашки проходят всё его тело. Он замёрз. Несмотря на любой холод, каждый должен был идти работать.

      Их бригада, тепло одевшись, направилась на место рубки. Используя лишь топоры да ручные пилы, валили они лес.

      Незадолго до обеда прокричал один заключенный:

      – Витька рыжий упал от бессилия и мороза!

      Мужики из этой бригады, остановив работу, направились к месту, где упал их со-работник. Некоторые начали осматривать его, и после всего один из них сказал:

      – Похоже, он умер.

      Тут же к ним подошли надзиратели и стали их разгонять, говоря, что нужно работать дальше. Они заставили некоторых заключенных отнести умершего к баракам. Приближался вечер, на улице появились сумерки, все пошли отдыхать в свои бараки.

      Морозы всё крепчали, и в бараках было очень холодно. Многие заключенные надевали на себя верхнюю одежду и, укутываясь в ветхие одеяла, пытались согреться. Та ночь выдалась самой морозной с начала зимы.

      На следующее утро, продрогшие насквозь, обитатели барака шли завтракать, паёк, который выдавали, был скуден. Вся бригада, в которой был Никита, была направлена в лес, несмотря на сильные морозы. Деревья в лесу просто трещали. Нужно было, несмотря на всё, работать.

      Никита от мороза сильно замёрз, он почувствовал лёгкое недомогание и поэтому присел на корточки.

      Проходивший рядом надзиратель, увидев его, сказал:

      – Почему ты не работаешь?

      Никита посмотрел на него и ослабленным голосом сказал:

      – Не могу, – и после этого упал.

      По приказу надзирателя двое работников, подхватив его подмышки, повели его в барак.

      Там его осмотрела врач и сказала:

      – У него воспаление лёгких. Он прилёг на кровать. Находясь в обморочном состоянии, он стал бредить, произнося одну и ту же фразу:

      – Сашенька, подойди ко мне и позови деток моих…

      Потом он потерял сознание.

      Вечером после возвращения мужиков в барак, его друг Леонид подошел к нему, потрогал лоб рукой и сказал:

      – Похоже, у него жар в теле.

      Он скипятил чая, поднёс горячую кружку ко рту и по-дружески сказал:

      – На, вот попей чая горячего, легче станет тебе.

      Никита, чуть приподнявшись, с трудом глотнул немного чая и от бессилия опять повалился на кровать. Ему было всё равно.

      На следующий день после подъема Никита всё еще валялся и был без сил, тогда надзиратель, видя это, сказал, чтоб его перевели в лазарет. Леонид вместе с товарищем одели его и, взяв под руки, повели его туда. Там работала одна медсестра. Она делала Никите уколы и ставила на спину банки.

      Через неделю пошло улучшение, Никита почувствовал себя лучше. Когда он ходил в процедурный кабинет, то часто общался с медсестрой. Та говорила, что хоть он заключенный, но всё же человек и перед тем, как отправиться в барак, сказала она ему:

      – Если честно, то должна