Сокол для Веры. Татьяна Тэя

мы ни о чём таком.

      – К тебе пришёл.

      – Зачем? – говорю и понимаю, что вот это сейчас грубо выходит.

      Но Илья не обижается, вроде, напротив, запрокидывает голову и смеётся.

      – Хотел пригласить прогуляться, ты как? Посидим где-нибудь, кофе выпьем, поболтаем.

      Мне снова хочется спросить «зачем?», но сдерживаюсь. Вместо этого интересуюсь.

      – Как узнал, где я и до скольки учусь?

      На лице Ильи покаянное выражение.

      – Пришлось прибегнуть к помощи Ульяны Дмитриевны.

      Мне это совсем не нравится.

      – Понятно… мама сдала.

      – Ну почему сразу сдала-то? Подсказала. Помогла.

      Ух, я бы этих помощников.

      Мне хочется сказать Илье, что он зря старается, но и грубить я не привыкла. Потом он не виноват, что сердце моё уже занято. Кто знает, чем бы всё закончилось, встреться мы при других обстоятельствах. Он в общем-то милый парень. Начитанный, образованный, интересный. Родителям вон, нравится.

      Тьфу… Горько от таких мыслей.

      – Ну ты как? Время есть?

      Мы выходим на стоянку, и я ищу взглядом машину Лёши. Она на привычном месте, и её хозяин тоже. Стоит, сложив руки на груди, смотрит в мою сторону. Затем вскидывает ладонь и машет мне.

      Сердце тут же ускоряется.

      Я туда хочу. К нему. В объятья. В тесное пространство салона. Чтобы зажал меня между собой и пассажирским сиденьем. И целовал до умопомрачения.

      Всё утро про это думала.

      Но над ухом раздаётся.

      – Вер?

      – Прости, – легонько сжимаю предплечье Ильи. – Не могу.

      – Понимаю, что как снег на голову. Но если сегодня занята, давай в другой раз.

      – Да, я занята.

      «Вообще занята, а не только сегодня», – вот что думаю, но вслух не говорю.

      Да и Илья не идиот, замечает, куда смотрю.

      Прищуривается, изучая Лёшу, но выражение его лица не меняется.

      – Парень твой? – вдруг спрашивает прямо.

      – Угу, – киваю и дёргая лямку рюкзака прощаюсь. – Ну, пока. Мне пора.

      Не дожидаясь ответа или комментария в духе «а, Ульяна Дмитриевна об этом ничего не говорила», ухожу, очень надеясь, что эта пока что лишняя информация не дойдёт до моей матери. Или отца.

      – Одногруппник? – спрашивает теперь уже Лёша, когда подхожу к нему.

      – Нет, просто знакомый.

      Он не углубляется в расспросы, распахивает дверцу, чтобы я села.

      И уже внутри салона целует так, как я мечтала всё утро. Крепко, страстно, всепоглощающе.

      Мы недолго гуляем в парке, потом идём в книжный, где я выбираю себе кое-что из классики и кое-что из сентиментальной современности.

      – Романтика, да? – усмехается.

      – Философия? – киваю на его выбор. – Вот бы уж никогда не подумала, что тебе нравятся подобные книги.

      – А что бы подумала?

      – Не знаю, – жму плечом. – Если честно, в самом начале нашего знакомства ты не был похож на человека, который в принципе читает. Прости.

      – Всё нормально. Да я не так уж часто это делаю,