Давай сыграем в любовь. Макс Каменски

на меня. Взгляд был какой-то… равнодушный.

      – Пойдем отсюда, здесь скучно. У меня ноги болят, – сказал она.

      Я ничего не понял, что произошло со мной. Просто стало немного жарко что ли, вспотела спина. Такое бывает, когда заходишь в душный поезд: какие-то бессмысленные и неприятные вегетативные реакции.

      В тот момент я был на краю у края. Там, где открывается путь в мою душу, доступ в мое сердце.

      Но он открыт только мне. И все эмоции – не далее моего воображения.

      Выпавший из рук парня букет очень скоро подобрал другой прохожий. Осмотрев его на предмет повреждений, он довольно хмыкнул и с улыбкой куда-то умчался.

      Я допил пиво и закурил сигарету. Второе не буду. Не хочу.

      А кто вообще предлагает?

      Леха подошел незаметно. Просто появился передо мной и шлепнул кипу бумаг на стол. Я даже и бровью не повел. Эти бумажки я хорошо запомнил.

      – Никаких следов, твою мать! – сокрушенно воскликнул друг, шлепнувшись на пластмассовый стул. Тот даже затрещал, несчастный.

      – Неудивительно, – пожал я левым плечом. Леха все утро вместе со следственной группой занимался повешенным у меня на лестничной площадке человеком.

      – Ой! Ну надо же! Прям таки Шерлок воплоти! – Леха был совсем не в духе – дружище очень редко выходил из себя и давал волю эмоциям.

      Я вытащил почти докуренную сигарету изо рта, некоторое время покатал ее между большим и указательным пальцем, рассыпая пепел по столу, а затем щелчком отправил тлеющий хабарик в полет: ветер тут же подхватил его и унес прочь.

      – Это игра, Леха, – тон у меня получился какой-то замогильный что ли. Наверное, организм несколько отставал от сознания.

      – Чего? – друга аж перекосило.

      – Я начал читать дневник Хопко. Там много всякой бабской лабуды, но на одной из страниц есть вклеенный лист, на нем фраза: "Давай сыграем в любовь?" А далее пять правил, – я пересказывал их по памяти, как оказалось, слово в слово:

      Правило первое – начиная играть, закончить игру невозможно.

      Правило второе – если ты захочешь закончить играть, то игра закончит играть в тебя.

      Правило третье – играть нужно до конца и без остатка.

      Правило четвертое – страсть и огонь, боль и разочарование – не более, чем оттенки; придумай все, что захочешь.

      Правило пятое – никаких больше правил.

      – Звучит прикольно. Но к чему это? – Леха начал нервно потирать подбородок.

      – Посмотри верхний листок, – я кивнул на кипу бумажек на столе.

      – Ты серьезно? – в голосе друга явно звучало недоверие.

      Я бесстрастно посмотрел ему в глаза.

      После того как Леха прочитал, его брови поползли вверх.

      – Как ты…

      – Почерк. На этом листке чернила сильнее впились в бумагу, да и писавший давил от всей души.

      – Ты сначала сказал про почерк, – прищурился смекалистый Леха.

      – Верно. В дневнике Хопко и на листке, что был в кармане пиджака того несчастного…