Путеводная звезда. Сборник

и, видимо, она на некоторое время отключилась… чтобы прийти в себя в царстве боли.

      Немилосердно болели отбитые ребра и правое плечо, но все это была сущая ерунда по сравнению с адом, который ярился в левой ноге. Мысли в голове Ларисы носились, словно насмерть перепуганные ежики в тумане. Паника и отчаяние гасили голос разума, а боль мешала соображать. И все же несколько мыслей ей удалось выловить, но ни одна из них оптимизма не внушала.

      Одна в тайге со сломанной лодыжкой, без соответствующей экипировки, запаса еды и воды она долго не протянет. Мобильник, о котором она подумала первым делом, при падении разбился вдребезги, так что надежда только на спасателей, которые, несомненно, будут искать пропавший вертолет губернатора. Вот только… просто ли так упал вертолет? Лариса почему-то сомневалась. Все-таки она не зря была ведущим корреспондентом главной общественно-политической газеты края. Губернатор был крут и решителен. Многие его шаги вызывали недовольство в определенных весьма богатых и влиятельных кругах, когда глухое, а когда и явное. Могла быть катастрофа подстроена этими самыми недовольными? Вполне. Насколько знала Лариса, они и не на такое были способны. Но в подобных случаях надо если уж действовать, то наверняка, потому что вероятность выживания губернатора имелась ― она же вот выжила. А стало быть, искать вертолет будут не только спасатели, но и наземная группа чистильщиков, работающих на организаторов катастрофы. Если они найдут Ларису раньше спасателей ― ей не жить.

      Конечно, не исключено, что эти страхи ― лишь порождение ее паникующего журналистского сознания, гораздого выдавать теории заговора. Может, и нет никакой группы чистильщиков, да и сама катастрофа запросто могла оказаться результатом обычной технической неисправности вертолета. И все же Ларисе безумно захотелось оказаться подальше от груды искореженного металла, охваченной пламенем, в которую превратился злосчастный вертолет. Хоть как, хоть ползком. А мысль, что, покинув место катастрофы, она и спасателям затруднит поиски, просто утонула в новой волне паники.

      И Лариса, сжав зубы и тихо подвывая от боли в ноге, поползла прочь.

      * * * *

      Раньше Виктор думал, что «идти куда глаза глядят» ― это просто метафора. Но сам он сейчас действовал именно так. На самом деле Воронин принял решение еще в Красноярске, но даже сам себе в этом не признался: никаких возвращений, билет в один конец. Глупо. Если не находишь в себе сил продолжать жить и смелости покончить со всем разом, а отправляешься в еловые дебри, надеясь, что тайга сделает то, на что ты сам не способен, зачем экипироваться по максимуму, брать с собой карту и компас? На случай, если тайга сжалится, а ты передумаешь?

      Он шагал и шагал, стараясь не думать и осознанно не выбирать направление, но инстинкты никуда не денешь. Охотник со стажем, Воронин прекрасно знал, что от компаса и карты мало толку, если ты хотя бы приблизительно не знаешь, где находишься. Вот мозг Виктора подсознательно и ловил ориентиры ― приметные деревья, овраги, бурелом, направление, в котором осталось