Троянский кот. Далия Трускиновская

Жербер под своим страшным капюшоном вздохнул.

      – Да вот, охота и нам королевский двор увидеть, – благодушно сообщил лесник. – На турнире покрасоваться, с дамами потанцевать.

      Тетка Туанетта вытаращилась на безумца, как на привидение, да не простое домашнее, а такое, что среди дня является.

      – И ты полагаешь, что так тебя на турнир и пустят? – едва не заикаясь, осведомилась она.

      – Странно было бы, коли бы наследника сьера Элиаса и жениха прекрасной королевы Мабиллы не пустили на турнир! – заявил лесник. – Настал и для меня светлый день, тетка Туанетта! Признал меня таки батюшка! И за это всенепременнейше следует выпить!

      – Наливай! – И, окончательно ввергнув повитуху в беспамятство, к костру вышел старенький капеллан Антониус.

* * *

      Сколько ни допытывала тетка Туанетта подвыпившую свиту новоявленного продолжателя рода, а понять не могла – как так вышло, что, снаряжая в дорогу королевского жениха, сьер Элиас не послал за ней, за теткой Туанеттой?

      Спешку она еще могла понять – дама Берта тоже наверняка поторопилась отправить в столицу своего худосочного внучка. И то, что из всех возможных сыновей сьер Элиас признал именно красавца-лесника, – тоже. Даже то, что жениха сопровождал отряд не стражников, а контрабандистов и браконьеров, тоже она могла хоть как-то оправдать. Ведь желательно было опередить даму Берту, которая ни за что не потащилась бы в столицу горными тропами. Но не взять с собой свою, домашнюю, колдунью, хоть и не чрезмерно сильную, сказать честно – слабенькую, однако ж годную на то, чтобы наложить обереги и сварить в нужный час возбудительное зелье?..

      Мастер Жербер сидел в уголке неприметненько, так укутавшись в плащ, что сделался похож на большой серый валун. И, видно, таково было его намерение – прикинуться безмолвным валуном. Уже и то было благо, что отшельник по своей скверной привычке не хныкал, не лил потоки слез, не капризничал и не прихорашивался. И это было для тетки Туанетты великим облегчением. Ей сейчас только возни с рыдающим отшельником недоставало.

      Поразмыслив, тетка Туанетта объяснила такой важный недосмотр спешкой. И уселась с капелланом у огонька потолковать о временах, давно минувших, и людях, давно скончавшихся.

      – Ежели бы матушка дамы Эрмиссенды проведала, что у мужа на стороне такой славный сынок вырос – шуму бы подняла на всю Септиманию. А дама Эрмиссенда призвала нашего Гильома пред свои светлые очи, кругом его обошла, по плечу похлопала и спрашивает: ну, дружочек, желаешь ли послужить нашему славному роду? – так трогательно живописал капеллан сцену, которую сам наблюдал. – А Гильом вытянулся, стоит перед ней, как на полковом смотру, и бодро так отвечает – мол, готов послужить! А добрый сьер Элиас издали на всё это дело смотрел – потому что от дамы Эрмиссенды всяких чудес ожидать надобно… И родовые грамоты у него в правой руке были. Как убедился, что супруга с приемным сыночком поладила – так и грамоты ему передал.

      Как выяснилось, отряд в дорогу сьер Элиас и нечаянный его сынок набирали сообща.