Они были мелкие и золотокрылые. Юлиана Лебединская

допил черный кофе и задумался о втором стакане.

      Его сын, Артемий Орлов, сидел на грубой деревянной скамейке под общипанным рябиновым деревом и уныло пил латте, который родной отец ему принёс из «Утро-Булки». Потому как сам отпрыск идти в кафе наотрез отказывался, и – ладно бы просто отказывался! Сын уже полчаса излагал Эдуарду, почему нога его никогда больше не ступит в «Утро-Булку».

      – С тех пор, как у неё эта пакость появилась, к ней вообще не подступиться!

      – Да у неё просто работы прибавилось. Все хотят посмотреть на златокрыла. Люди третьей полосы не могут себе позволить этих зверушек. Но знаешь, что я подумал…

      – Она и нос задрала! Раньше ей никто и копейки чаевых кроме меня не давал, а теперь богатенькие второполосные сынки забрасывают монетами и кредитами её паскудного златокрыла.

      – По моим наблюдениям, скорее уж дочки, а не сынки, – Эдуард не раз приходил чинить и настраивать перегруженный бот-персонал в кафе и лично наблюдал, как пищали девочки над чудо-зверем. – Я вот что хотел тебе сказать…

      – И сынки – тоже, – прорычал сын и побагровел.

      Эдуард вздохнул.

      – Послушай, Артемий, разве тебе эта девушка когда-то что-то обещала?

      – Нет, конечно. Зачем ей нищеброд?!

      – То есть, ты даже ни разу с ней не поговорил?

      – А что я ей скажу? Что мой папаша профукал моё будущее?

      – Здрасьте-приехали, – опешил Эдуард.

      – Если бы ты не отказался от второй полосы…

      – Я бы не смог жениться на твоей матери, – спокойно ответил Эдуард, хотя и вздрогнул от изумления.

      Вот, значит, что ты в душе носишь, сын мой?

      – Ты мог бы забрать меня у неё, – взвизгнул Артемий, расплескав на шорты латте. – Сексом же вам никто не запрещал заниматься! Боги святые, да другие женщины только рады забеременеть от второполосника и отдать ему ребёнка, чтобы хоть он жил нормально. Вот и она, – кивок в сторону «Утро-Булки», – небось, надеется.

      – Мы живём нормально. Поверь, уж мне-то есть с чем сравнивать. Доходы поменьше, одежда попроще, но это – не всегда хуже, – в голове слегка зашумело, блокиратор о себе напомнил: нельзя, мол, на запретные темы. Даже с сыном. Эдуард поморгал, перевёл дух. – Да и потом, если бы ты вырос на второй полосе, у тебя тем более не было бы надежды на нормальные отношения с этой девушкой.

      – Да я бы… – Артемий осёкся.

      – Что? Поимел бы её и забрал ребёнка?

      Артемий вскочил.

      – Знаешь что, батя… – выдохнул он. – Я… Мне уже пора!

      И, швырнув недопитый латте в мусорный бак, зашагал прочь.

      Эдуард смотрел ему вслед. Потом перевёл взгляд на широкое окно «Утро-Булки», за которым спал на прилавке златокрыл и улыбалась кому-то коротко стриженная блондинка.

      М-да. Вот и провёл вечер с сыном. Вот и рассказал ему о важном решении…

      Эдуард бесцельно брёл по вечернему парку, на ходу допивая кофе. Он таки купил второй стакан. Было только начало седьмого. До встречи с клиентом оставалось почти два часа, а домой