Они были мелкие и золотокрылые. Юлиана Лебединская

прошипела она в лицо Захарову и ухмыльнулась.

      – Зарина Заревская, – профессор, игнорируя даму-батона, подошёл к Зарине, схватил за плечи и крепко сжал, заглянул в лицо. – Невероятно, такая же, как и год назад.

      – А какой же мне ещё быть? – удивилась Зарина. – Мы просто ехали на конференцию. Сегодняшнюю… Э… Прошлогоднюю. Мы вошли в лифт и вышли… здесь. Я ничего не понимаю.

      – Доктор Гандз, – профессор протянул руку доктору. – И вы, молодой человек, – кивнул он Виктору. – С возвращением.

      – Я не могу смещаться на год! – завопил Виктор. – У меня секс-тур завтра начинается. С та-а-акой кисой… Ай-й-й-уй-й-й…

      – А я с женой и дочерью не смогу год связаться, – бросил ему Гандз.

      Больше на аспиранта никто внимания не обратил.

      Профессор снова внимательно посмотрел Зарине в лицо.

      – Я видел вас разной, – задумчиво проговорил он. – Вы даже не представляете, насколько.

      – О чём вы? – нахмурилась Зарина.

      – Сегодня первый день вашего смещения. Я не могу сказать всего, но мы ждали этого дня. Для вас приготовили номер. Персоналу давно даны указания снабжать вас всем необходимым. Но для вашего блага, я прошу вас не покидать эти стены. Ради равновесия мира. И ради ваших спокойствия и безопасности.

      – Хы-ы, – изрекла у него за спиной дама-батон и принялась ковыряться в сумочке.

      Нафталин бросил на неё косой взгляд.

      – Когда вы нас впервые увидели? – вступил в разговор Гандз. – Здесь, смещённых?

      – Конкретно вас, доктор – второго апреля сорок второго года. Первого вы не появились на конференции. Её пришлось проводить без вас… без всех вас, – при этих словах дама-батон снова хмыкнула, а профессор продолжил. – А второго вы объявились в этом номере. Сегодня, похоже, завершится цикл. И я не знаю, что ждёт меня завтра. Всех нас.

      – Постойте, – встрял Виктор. – Вы видели здесь только доктора Гандза? А мы куда делись?

      – Господи, – выдохнула Зарина.

      Дама-батон сверлила её взглядом и скалила зубы.

      – Нам что же, здесь целый год торчать, а потом исчезнуть? – не унимался Виктор. – Верните нас немедленно!

      – Я не могу вас вернуть, юноша. Это под силу лишь тому, кто вас сюда переместил, – профессор взглянул на златокрыла, тот забился в угол и щурился под прицелом фотощёлка Нафталина. – А он тоже подчиняется своим законам. Ваш завтрашний день для меня станет позавчерашним. Мой завтрашний наступит для вас через два года.

      – С ума сойти, – покачала головой Зарина. – Но вы хоть что-то сказать можете? Почему, и правда, нас не было здесь второго числа? А третьего были?

      – И что нас ждёт в нашем завтрашнем дне? – спросил Гандз.

      – Я не могу ничего сказать, я не знаю.

      – Но вы же нас видели! – воскликнула Зарина. – Вы же сами сказали…

      – В том, что я видел, было мало логики… Да и видел я вас не так часто. Мы жили в разных временных потоках. Каждое ваше завтра было моим вчера. И не только моим. И всё время, весь год, что вы жили… живёте… ещё проживёте здесь задом