Они были мелкие и золотокрылые. Юлиана Лебединская

Клубника – эссенция, имбирь – настоящий, водка – натуральная. На эллипсоидном роботе замигала красная лампочка, он застыл на мгновение, встряхнулся и загудел. Вскоре цвет лампы сменился на зелёный, и бот-эллипс выставил на стойку три бумажных стакана с жёлто-розовой жидкостью. Мари подхватила поднос, недовольно глянув на Дору.

      – Я буду подавать тебе отсюда! – крикнула Дора и перехватила у бота-цилиндра пластиковые миски с кукурузным супом. Аккуратно поставила на поднос на стойке. Повернулась к «шарику» с латте и капучино.

      Когда заказов много, неразумные списанные боты толпятся у окошка выдачи, тесня друг друга. Могут даже задеть и опрокинуть тарелку или чашку, так что – помощь человека здесь очень нелишняя. Но обычно эта обязанность ложилась на Мари.

      Немного разгрузив ботов, Дора рискнула снова выглянуть в окошко. Артемий подсел за столик к двум барышням, по виду – тоже студенткам, и радостно распивал тот самый ликёр. Вскоре последовал новый заказ – на этот раз коктейль имбирно-мятный. Потом – кофейно-ромовый, где от рома был лишь запах, от кофе – ползерна для солидности, остальное – спирт.

      Потом пьяный Артемий повис на двух весёлых девчонках и доковылял до стойки бара – к месту, где обычно спал златокрыл. Сейчас там стояла баночка из синего стекла с табличкой: «Прянику – на имбирь». И хотя самого Пряника уже три дня не было, люди продолжали бросать ему монетки.

      Артемий ткнул в баночку пальцем и заржал.

      – А где это… чудило иноло… инопланетное? Загнулось? Туда… ик!.. и дорога! – он ударил по баночке, она полетела на пол и со звоном разбилась.

      Артемия вырвало на осколки.

      Девчонки, которых он весь вечер угощал, с писком отскочили, похватали со стола вещи и бросились к выходу.

      – Эй, куда же… бу-э-э-э… куда вы? – Артемий шатаясь и блюя побрёл следом. – Мы же только начали… мы же ещё, ик, веселимся… Ох, чёрт, – он упал на стул, вытер лицо салфеткой.

      – Ваш счёт, пожалуйста, – Мари осторожно протянула ему бумажку.

      Артемий посмотрел на неё мутным взглядом, достал личную карту, с третьего раза попал ею в бот-кассира. Затем поднялся, опираясь на Мари.

      – О, красотка! Я тебе сейчас чаевые… Когда закрываешься? Пойдём дальше, погуляем, – он извлёк из бумажника монетку. – Вот тебе. Этой твари ничего не дам, а ты – ух-х-х ты! Тебе дам. У меня – ик – стипендия. Первая. Я себе устроил – ик-ик! – праздник. Ох, бу-э-э-э-э.

      Мари едва успела отскочить, спасая туфли.

      Дора, наблюдавшая за сценой из-за кухонной двери, не выдержала, выскочила в зал, за шкирку вытащила Артемия на свежий воздух и вызвала такси с водителем. Оплатила со своего счёта. Затем вручила блеющего невнятное клиента бот-секьюру, включив режим «пьянь-ждать-такси». Бот-секьюр щёлкнул наручниками, и Артемий недоумённо забился в железной хватке.

      Дора вернулась в кафе.

      Бот-уборщик вовсю драил пол и освежал воздух.

      Октябрь 41 год н.к.э., Эдуард

      С началом студиозной жизни