Развяжи петли холщовые. Владислав Фолиев

новым, но на самом деле давно для тебя забытым, – стремлением к познанию другого человека. И тогда ты осознаешь, что истинное счастье – это быть частью другой жизни, окружать себя ею; общение лишь с одними собой и, как это часто бывает, с искусством, замещающим живого человека, позже кажется для тебя тем, что делает тебя уязвимым, тем, что закрывает тебя в ограниченное пространство, сковывает.

      Я увидел ее, когда она шла у ворот парка, и пошел к ней навстречу. На ней были узкие черные джинсы и короткое серое пальто с поясом. Казалось, я приближался к человеку, с которым прожил всю сознательную жизнь, день ото дня испуская к нему влечение и получая его в ответ. Наш когда-то прерванный отрезок жизни был восстановлен, он опьянял, обманывал, будто мы никогда не теряли друг друга – этот домысел казался чьей-то выдумкой. И вот соприкосновение с ней, подтверждение тех мыслей, что пару дней назад я уже соприкоснулся с любимой девушкой. Мои руки на ее изгибе спины, ее касаются моей талии. Она ниже меня и упирается головой в грудь.

      Как и договаривались, мы пошли на полуторачасовой фильм в кино. Пройдя пару многоквартирных домов и часть открытой улицы, мы зашли в двухэтажное светло-зеленое здание и поднялись по широкой лестнице на второй этаж, где помимо кинозала находились кафе и несколько магазинов. Мы взяли билеты в кассе, зашли в мало заполненный зал и сели на свои места в середине. Через пару минут свет погас, и ручной, поддергивающееся съемкой стали показывать со спины быстро идущего по вечерней автомобильной парковке мужчину в светлой водолазке с орнаментом. Наконец он завернул за заправку и остановился, и камера зашла за него, показывая его радостное лицо. Он смотрел на рекламный щит, на котором была нарисована лошадь. Экран на мгновение стал черным, и началась вступительная заставка. Ее рука оказалась на моей, и мы стали переминать друг другу пальцы.

      Когда мы вышли из зала, в два больших окна можно было видеть, что улица уже потеряла слабую дневную освещенность, которая была при нашей встрече. Затягивая свежий воздух и держа в руках по бутылочке сока со сладкой выпечкой, мы пошли обратно к парку и начали делиться еще свежими впечатлениями об увиденном. Вскоре мы начали есть и не заметили, как наш разговор ушел к чему-то очень простому. Казалось, что мы оба хотим оставить серьезность фильма в зале. Последовали разговоры о снах, смех.

      Обогнув парк, через задний его вход мы прошли к лавочкам возле пруда, у которого работала труба, сливавшая в пруд очищенную воду. Растущие рядом толстые дубы бросали на асфальт желуди, которые, щелкая, отскакивали в сторону. Трещали птицы. В таком сопровождении мы просидели около часа, пока сквозь наши одежды не стал сочиться холодный ветер. Мы собрались, поехали к Ясе домой и снова провели вместе ночь.

      Весь следующий день на работе не было и десяти минут, чтобы я не думал о ней. Мы звонили, писали друг другу смс. С каждым ее словом, с легкостью поджигающим мои чувства, становилось все понятнее – времени, проведенного с ней,