По ту сторону. Светлана Викторовна Бодрова

на йоту не поколебали её мнения. Ну и, конечно же, в гости к ним она не пришла ни разу, даже на новоселье. Из-за этого жене приходилось наведываться к маме самой, и не реже, чем раз в неделю. Если она пропускала день икс, то сразу же становилась неблагодарной дочерью, которую зря воспитывали.

      – Ну, и как там наша драгоценная Елена Егоровна поживает? – Не удержался он.

      В его голосе сквозило столько иронии, что не услышать её было невозможно.

      – Плохо. – Воспрянувшая голова поникла вновь. – У мамы сильно спина болит, а мази уже не помогают.

      – И? – Алексей уже заподозрил неладное, поэтому задавать вопрос напрямую просто испугался.

      – Ей надо срочно покупать новую кровать со специальным матрасом, а денег нет.

      Нехорошая мысль тихой поступью закралась к Алексею в голову. Ему очень хотелось, чтобы он ошибался, но опущенный взгляд жены подсказывал, что не всё так просто.

      – И ты, конечно же, обещала помочь? – Тихо, с затаённой надеждой, что это совсем не так, переспросил он.

      Не поднимая головы, Татьяна коротко кивнула. Сквозь плотно сжатые зубы у Алексея невольно вырвался страдальческий стон.

      – Сколько?

      – Семьдесят.

      – Сколько?

      – Двадцать у неё есть. Не хватает всего полтинника. – Быстро затарахтела жена, пока благоверный вновь не обрёл дара речи. – И просит она не насовсем, а всего лишь взаймы. Она вернёт. Ну ты же знаешь, какая сейчас маленькая пенсия.

      – Знаю. – Лицо Алексея вытянулось, и замерло в неподвижности. Сейчас он больше походил на каменного истукана, чем на живого человека. – А вернёт она нам их вместе с той сотней, что уже задолжала?

      – Она вернёт. – Словно заведённая талдычила женщина.

      – То есть, ты, я, наши дети, должны месяц ничего не есть, лишь бы старой грымзе хорошо спалось? А совесть её мучить не будет?

      – Она правда вернёт. – Теперь жена смотрела прямо на него припухшими слезящимися глазами.

      – Папа, а кто такая грымза? Это как баба-яга, или хуже? – Раздался тоненький голосок откуда-то из-под локтя Алексея.

      От неожиданности он вздрогнул. В пылу ссоры он совсем забыл, что Дарья сидит рядом с ними. Бросаться такими словами при дочери он считал верхом бестактности. Из-за собственной глупости теперь нужно было как-то выкручиваться.

      – Солнышко моё, папа просто устал на работе, и несёт глупости.

      Карие глазки с недетской серьёзностью смотрели на него. В них было столько доверчивости, что Алексею становилось дурно от собственного неразумия.

      – Такого слова вообще не существует. И уж, тем более, оно никак не относится к твоей бабушке.

      Даже если дочь что-то и заподозрила, тем не менее, она кивнула, соглашаясь с отцом.

      – Я пойду спать. – Пробурчал он. – Действительно, сил нет ни на что.

      Он отодвинул от себя так и не тронутую тарелку с едой, и не глядя на жалобное выражение лица Татьяны, вышел из кухни. Настроение было испорчено окончательно.

      Он развалился в одиночестве на большой супружеской кровати, и закинув руки за голову,