Испытание. Трейси Вульф

перстень оказывается мне впору. Он жутко тяжелый и такой большой, что им можно выбить глаз, но он определенно сидит на моем пальце, как влитой.

      У меня обрывается сердце. Пусть формальной коронации еще не было, но что-то подсказывает мне, что это кольцо имеет не только символическое значение и что теперь обратной дороги нет. Этого не может быть, я к этому не готова. Этого не может быть. Эти фразы крутятся в моей голове, когда Честейн берет мою руку и целует кольцо. Мое кольцо.

      Думаю, ничто никогда не внушало мне больший ужас, чем этот момент. Я не боялась так ни тогда, когда в одиночку сражалась на арене Лударес, ни тогда, когда была заперта в той жуткой тюрьме, ни даже во время битвы на острове Неубиваемого Зверя. Потому что быть королевой… это тяжелое бремя.

      Это было тяжелым бременем и тогда, когда речь шла только обо мне. Теперь же, когда я должна править всеми этими горгульями, когда я несу ответственность за их безопасность, хотя мне с трудом удается защищать себя, это просто немыслимо, непостижимо. Однако кольцо надето на мой палец, и это значит, что мне необходимо это постичь.

      Наконец – наконец – Честейн отпускает мою руку и выпрямляется.

      Кажется, он ожидает, что я что-то скажу, но я понятия не имею, что мне надо говорить – что в этом случае велит обычай. Я говорю «спасибо», и Алистер смеется, а Честейн бросает на меня недоуменный взгляд.

      Я пытаюсь понять, что еще тут можно сказать, но прежде чем мне что-то приходит в голову, Честейн смотрит на Алистера и говорит:

      – Итак, старина, может, покажем ей, как это делается?

      Поначалу у Алистера делается такой вид, будто сейчас он откажется от этого предложения, что бы за ним ни стояло, но затем он широко улыбается и отвечает:

      – Непременно, старина.

      И у них в руках вдруг оказываются мечи и щиты. Я едва успеваю сообразить, что происходит, и отбежать в сторону, когда Честейн наносит первый удар. Алистер вскидывает щит, чтобы отбить эту атаку, затем делает сальто – действительно делает сальто – в воздухе и, мгновенно приняв обличье горгульи, приземляется на ноги за спиной Честейна. И на сей раз дугу описывает уже его меч. В последнюю секунду Честейн уворачивается, тоже мгновенно превращается в горгулью и, кружась, выбрасывает вперед левую каменную ногу. Они бьются, сталь ударяется о сталь снова и снова. Оба полны решимости победить, и оба – отличные фехтовальщики, так что ни одному не удается получить преимущество над другим. Они катаются по земле, прыгают, летают, пытаясь застать друг друга врасплох.

      Вскоре вокруг них собирается толпа других горгулий, свои мечи они вложили в ножны и громко подбадривают Честейна и Алистера. Меня окружают горгульи, все они вдвое крупнее меня, и все смеются, свистят и делают ставки на то, кто победит.

      В конце концов я оказываюсь рядом с той крутой девицей, которая только что победила в схватке со своим спарринг-партнером, и она улыбается до ушей.

      – Они просто невероятны, верно?

      Я не сразу соображаю, что она обращается ко мне.

      – Да, верно. –