Сладкое яблоко раздора. Владимир Колычев

вашего мужа угрожает Лазареву забастовкой.

      – Известно… А мой муж всего лишь пешка… Виталий Алексеевич, конечно, может расправиться с ним, а толку? На место моего мужа придет другой… – Трутова вдруг замолчала, осознав, что ее предположение уже сбылось.

      Все, нет больше Трутова Юрия Константиновича, и на его месте уже точно будет кто-то другой. И уже завтра.

      – Может, чайку?

      Егор поднялся, взял бутылку и, не забирая из ее руки стакан, налил. Трутова кивнула, выпила и вдруг стала садиться, а под ней нет ни стула, ни табуретки. Егор вырвал кресло из-за стола, развернул его на девяносто градусов, подставляя под мягкую точку опоры. Посадка, что называется, прошла успешно.

      – Это все Ева! – Трутова подняла руку и посмотрела на свой пустой бокал.

      Егор показал на бутылку, но женщина мотнула головой. Поставила стакан на стол – вверх дном.

      – Нет, у меня завтра столько дел, – сказала она и снова ушла в себя.

      Дрова горели с треском, Егор подкинул в топку. И занялся приготовлением чая. А в трапезной имелся и чайник, и заварка, и сахар. Кружки, стаканы, чай, виски… Отлично Трутов устроился. Видно, неплохо он со своего профсоюза имел. Лазаревы вроде как платили Борщевику за спокойствие в рабочей среде, видимо, и председателю профкома перепадало.

      – А мы сегодня с вахтером беседовали, – заговорил Егор как будто о чем-то несущественном, на праздную тему. – Ваш муж путевочку ему в санаторий обещал.

      – «Волговодск», – глядя куда-то в пустоту, кивнула Трутова.

      – Ну да, из Волговодска.

      – В Астрахань. Санаторий там находится. Санаторий «Волговодск».

      – Астрахань? – вспомнив, откуда приехала Трутова, задумался Егор.

      – Астрахань, – встрепенулась женщина, она смотрела на него настороженно, осмысленным взглядом.

      – А вы откуда приехали?

      – Ну да, я работаю там, – со скрипом, как будто признаваясь в чем-то нехорошем, сказала она.

      – В санатории?

      – Да.

      – Кем?

      – Э-э… Финансовым директором.

      – Бухгалтерия, финансовые потоки.

      – Финансовые потоки, – кивнула Трутова.

      – Профсоюзный санаторий.

      – Профсоюзный. – Женщина почему-то отвела в сторону глаза.

      Как до этого отводила в сторону разговор, переключая его на Еву Лазареву. Может, она действительно подозревала свою соперницу в сердечных делах, но как же она не хочет говорить о санатории. Случайно проболталась, спохватилась, теперь вот ее снова стало знобить. Она поежилась.

      – Разберемся, – сказал он.

      – В чем разберетесь? – Трутова нервно глянула на Егора.

      – Во всем будем разбираться. Во всем, что окружает… окружало вашего мужа…

      – Я понимаю.

      – Вы, Альбина Сергеевна, также окружали его.

      Действительно, а вдруг у Трутовой есть любовник? В Астрахани. Возможно, влиятельный любовник. Женщина она интересная, но несвободная, что, если кто-то считает это недоразумением, которое нужно исправить? Вернее, уже исправили.

      – И что?

      – Пока ничего.

      – Пока?

      – Всему