Алгоритм вечной молодости. Евгений Голомолзин

работы по созданию «Фау». Всех участников диверсии расстреляли и закопали в общей яме за лагерем. После войны Девятаев присутствовал при их перезахоронении. Останки мучеников-интернационалистов уложили в гробы и, накрыв национальными флагами, заново предали земле. Сейчас на этом месте стоит обелиск.

      Но об этом факте, как и о самом девятаевском побеге, стало известно лишь много лет спустя. Бывшего узника фашистских концлагерей ждали свои лагеря – советские. Сталинское клеймо: был в плену, значит, изменил родине, тяжким временем давило на судьбу Девятаева еще долгих 12 лет, пока казанский писатель Ян Винецкий не «открыл» его, как некогда Борис Полевой Маресьева. А до того были годы унижений, подозрений, поражения в правах…

      В послевоенной стране летчику-асу не нашлось работы ни в родном селе Торбеево, ни в Казани. Узнав о его военном прошлом, в речном порту специалиста с дипломом речника приняли… разнорабочим. Полторы навигации он был ночным дежурным по вокзалу, потом устроился прорабом – монтировать портовые краны. Но и тут ему «шили» дела о «вредительстве»: то якобы соль в раствор подсыпал, то дрова рабочим раздал…

      «Эти годы были потяжелее концлагеря, – вспоминал Девятаев. – Не поверите, когда вышел указ о награждении меня Золотой Звездой, я от нервного потрясения весь покрылся… язвами, как рыба чешуей! 80 процентов тела было поражено. Выпали волосы. Ужас! Не знали, как меня лечить. Спасибо, один профессор посоветовал: тебе, Миша, нужен температурный шок. Была поздняя осень. Я прыгнул в ледяную воду, после чего долго пробыл на сквозняке. Несколько дней горел в жару, температура за 40, но хворь, и в самом деле, как рукой сняло».

      Надо сказать, с наградами Девятаеву фатально не везло. За боевые заслуги его представили к Герою еще в войну, и наградные документы были отправлены в штаб. К несчастью, штаб сгорел – в него попала бомба. В летной биографии Девятаева есть еще один полет, не менее драматичный, чем побег из Пенемюнде, за который он получил орден и генеральский браунинг. Правда, летел он не на боевом самолете, а на воздушном извозчике ПО-2.

      Был приказ вывезти раненого генерала. В полете его самолет обстреляли немцы. С трудом отыскав нужное село, Девятаев кое-как приземлился. И узнал, что генерала час назад отправили поездом, над которым его недавно обстреляли! Михаил поднял свой тихоход, догнал поезд, посадил машину возле полотна и, размахивая руками, бросился наперерез паровозу. Машинист не затормозил, состав промчался мимо. Лишь со второй попытки его удалось остановить, но летчику пришлось садиться чуть ли не на шпалы. «Назад, на станции фашисты!» – прокричал Девятаев. Раненого пересадили в самолет… Прощаясь, генерал подарил летчику свое личное оружие, а через несколько дней был получен приказ о награждении Девятаева вторым орденом Красного Знамени.

      Испытаниями Девятаева не удивишь. В войну приходилось испытывать боевые машины. После награждения