Твоя кровь – мои слёзы. Владислав Вячеславович Чураев

мне голосами без устали перешептывались между собой, обсуждая появившиеся слухи. Все это я отчетливо наблюдал, прислонившись головой к запотевшему стеклу.

      – Ее должны привезти через пять минут, – заявила мама, приоткрывая окно и поджигая себе сигарету.

      Она сидела за рулем старой машины отца в черном бархатном платье и нервно постукивала ногтями по приборной панели.

      – Ты же бросила курить, – безразлично произнес я, сидя справа от нее на пассажирском сидении.

      – В, не ты один переживаешь, – тихо сказала она, выдыхая дым изо рта. – Я тоже люблю М и мне тяжело.

      – Понятно.

      – После похорон и поминок поедем к ее родителям. Вчера вечером они позвонили и сказали, что будут рады видеть нас у себя.

      – И что ты им ответила? – апатично поинтересовался я, не отрывая голову от стекла. Его холод приводил меня в чувство.

      – Приедем, конечно.

      – Поедешь одна.

      – Это еще почему, позволь спросить?! – повысила она голос и стряхнула пепел за стекло, обстучав сигарету пальцем гораздо больше раз, чем требовалось.

      – Я не поеду, – спокойно ответил я.

      – Спрошу по-другому, – она сильно затянулась в последний раз, словно желая поглотить в себя мое несогласие, выбросила сигаретный бычок в окно, а затем повернулась лицом ко мне и начала сверлить взглядом. – По какой конкретно причине ты не поедешь со мной? Они хотят поговорить с тобой! Будут ждать именно тебя!

      – Мне им нечего сказать, разве что: здравствуйте, красивый ремонт сделали, кстати, ваша дочь погибла по моей вине.

      – В, в чем дело?! – крикнула мама, откидывая свои пшеничные волосы за спину. – Мне казалось мы уже обсудили эту ситуацию и соответствующие выводы из нее ты сделал! – она продолжала уничтожать меня разъяренным взглядом, ожидая хоть какого-то ответа. – Молчишь? Так вон оно что, сменил свои скорбящие слезы на всепоглощающее безразличие ко всему. Если тебя так будет легче, ладно, не говори со мной, но не прийти к этим людям ты просто не можешь! Это прежде всего неуважение к ним и сам знаешь к кому!

      «Сам знаешь к кому». Я почувствовал, как в мою душу нагло вторглись незваные гости, не изволив разуться.

      – Почему же тогда ты избегала родителей отца, когда он умер? – повернулся я к ней и, смотря в глаза, начал говорить: – Бабушка с дедушкой так хотели тебя видеть, а ты после похорон испарилась. А когда я рассказал им, что у отца был рак уже как несколько лет, то знаешь, они очень этому удивились, ведь услышали это впервые! «Как же так?! Она нам ничего не сказала?!» – спрашивали они у меня. У меня! Мам, вы всегда доверяли друг другу самое сокровенное, объясняя мне, что именно так и должна поступать настоящая семья. А ты умолчала о самом главном. Понимаю, не хотела волновать их раньше времени, как и меня. Мало ли все бы еще обошлось. Медицина то вон как развивается! Могли и вылечить,