Перо архангела. Людмила Лазебная

направился к поезду.

      Фью-у-уть! – раздался свисток, и дородный усатый служивый из состава железнодорожной милиции, весело подмигнув другим торговкам и выпятив живот, гаркнул громким басом:

      – Встречный! А ну, бабы с раками, к забору!

      Все сразу же засуетились. Пассажиры, расхохотавшись меткому каламбуру, спешно направились к своим вагонам, а дерущиеся торговки, резко прекратив потасовку, помогая друг другу кинулись к ограждению, задирая свободными руками юбки…

      – Вот, смотрите, мои дорогие, что я купил! – довольный собой, сказал Шимон Моисеевич, бережно кладя каравай на стол. – Теперь мы преспокойно доедем до Саратова. Осталось совсем немного.

      – Ах, какой аромат! – восхищённо прикрыв глаза, с наслаждением сказала Анна, втянув носом воздух. – Можно мне корочку с солью, пожалуйста? Так давно мечтала о такой корочке!

      – Конечно, дорогая! Ржаной хлеб с солью как раз поможет тебе справиться с токсикозом. – Гринберг аккуратно отрезал небольшой кусочек от каравая, посыпал его солью и подал старшей дочери.

      – Я бы тоже не отказалась, но я потерплю, – прошептала Милка, сглотнув слюну.

      – Зачем же терпеть? Ешь, для этого он и куплен, – отрезая тонкий ломтик и посыпая его солью, сказал, улыбаясь, отец. – Если бы ваша мама видела вас, мои дорогие девочки… – вдруг с глубокой грустью сказал он.

      – Мама была бы довольна нами? – спросила Милка, отщипывая хлеб маленькими кусочками, будто птичка, и с любопытством глядя на отца.

      – Полагаю, она бы немного загрустила, увидев вас вот в таком антураже, но была бы довольна. Вы – мои добрые девочки! – не скрывая грусти от родительского волнения, ответил Шимон Моисеевич.

* * *

      Саратов встретил семью Гринберг вполне доброжелательно. С самого утра воздух был раскалённым несмотря на середину сентября. Стояла золотая пора бабьего лета. Потные, в заскорузлых гимнастёрках с белыми соляными разводами от пота и перекинутыми через плечо скрутками шинелей на привокзальной площади строились в шеренгу красногвардейцы. Очередной военный эшелон готовился к отправке в Крым.

      Гражданские торопились миновать площадь и разбрестись по своим дорогам. Константин, попрощавшись с женой и её родственниками, поспешил к месту назначения. Гринберги, взяв извозчика, отправились к старому другу Шимона Моисеевича – Алексею Петровичу Минху, работавшему в городской больнице в должности старшего врача. В этой же больнице практиковал и другой давний знакомый доктора Гринберга, с которым их судьба свела в молодые годы в Смоленске. Это был талантливый хирург Сергей Иванович Спасокукоцкий. Теперь он был профессором и успешно проводил операции на спинном и головном мозге. Шимон Моисеевич был уверен в положительном исходе своей затеи, однако в нынешние обстоятельства могли быть внесены коррективы.

      Не без труда добравшись до места, Гринберги, собравшись с силами, расположились в больничном сквере.

      – Дорогие мои, я постараюсь недолго обременять своих старых знакомых своей персоной. Ждите меня здесь. Прошу