И боги порой бессильны. Ольга Токарева

тайной канцелярии, Виктория прыснула и уткнулась в широкую грудь мужа.

      – Что тебя так рассмешило? – поддавшись смеху жены, губы Имрана разошлись в весёлой улыбке.

      – Так… вспомнила кое-что.

      – Расскажешь?

      Плечи Вики вновь дернулись от смешка.

      – Не-а…

      – Выходит, у вас с Ир Гивским что-то произошло, что ты теперь прячешь от него глаза и боишься мне в этом признаться?

      Вика перестала смеяться, отстранилась от груди Имрана, моргнув в недоумении ресницами.

      – Ты так легко обо всём догадался.

      – Это несложно, но не буду тебя пытать, а просто немножко поревную.

      Виктория почувствовала, что рука Имрана на её талии сжалась чуть сильнее, когда они остановились перед троицей друзей.

      Канцлер с прищуром всматривался в высокую стройную девушку. На первый взгляд ему показалось, что перед ним Виттория, но это было лишь первым впечатлением.

      Пристальней разглядывая черты лица, он понял, что странница вобрала в себя особенности всех девушек, в чьём теле жила её душа: от Виттории ей достались выразительные зелёные, словно изумруды, глаза. От графини Ар Виктавии Рамской – длинные, густые, ниспадающие волной практически до колен, рыжие волосы. От Хадийи Шадиа – нижняя часть лица и припухлые, волнующие, кораллового цвета губы. А вот от виконтессы Санайви Сирской, пожалуй, остренький аккуратный носик.

      У Саруна была феноменальная память на внешность и лица, а также способность исключительно быстро запоминать объёмную информацию, в том числе: отдельные слова, числа, даты и точное восприятие большого по объему материала. Поэтому он без труда воспроизвёл в памяти образы девушек. Но ни одна из них не была высокого роста, и было ещё что-то такое в стоявшей перед ним девушке… Скорее всего – внутренняя суть. Она выражалась в блеске смотрящих на него глаз, в чуть приподнятых уголках губ, во вздёрнутом носике и бурлящей вокруг неё необыкновенной силы магии. Но магия, как и её хозяйка, искрилась счастьем и добротой.

      Гивский сделал шаг вперед, подхватив прохладные пальчики девушки, коснулся их губами.

      – Мне жаль, что тебе пришлось столько пережить. Феникс для своего спасения выбрала достойную и сильную душу, и я рад вновь увидеть тебя – странница, – произнёс канцлер, смотря в лукаво искрящиеся глаза.

      Смерти девушек промелькнули в закоулках разума, но не вызвали у Вики душевной боли.

      Увидев потухший взгляд зеленых глаз девушки, Гивский понял ее внутреннее состояние.

      – Прости, если мои слова вызвали тяжелые воспоминания.

      Виктория высвободила ладонь из горячей руки канцлера, которую он с неохотой отпустил.

      Имран хмурым взглядом окинул Ир Гивского и сильнее прижал к себе Викторию. Чёрные глаза молодого человека гневно сверкнули, а широкие губы мгновенно застыли в напряжении.

      Аронд без слов понял нервозность сына, одной рукой схватил главу тайной канцелярии за шиворот камзола, другой – подхватил