Микеле. Роман с элементами истории. Галина Хэндус

чудом избежал смерти.

      С первой минуты, как узнал о несчастье, Лоренцо Великолепный разослал во все концы Тосканы гонцов с наказом привезти лучших лекарей. Бесконечные, беспросветные недели и месяцы ученые мужи не отходили от постели раненого, который несколько дней не приходил в сознание. И даже с обретением ясности в голове, рана юного Микеланджело никак не хотела затягиваться, гноилась, открывалась вновь, кровоточила, доставляла массу неудобств и ему, и всему дому Медичи.

      Печаль опустилась на дом герцога.

      Хозяин Флоренции беспокоился о воспитаннике, как о собственном сыне, опасался потерять не столько талантливого подопечного, сколько будущего гениального скульптора. Выпирающую с юных лет гениальность Лоренцо де Медичи распознал в Микеле давно и незаживающая рана на лице подростка рвала ему сердце.

      Удар Торриджано не только сломал Микеланджело нос, но образовал на месте анатомической возвышенности воняющую смрадом зависти яму. Юноша выжил, рана в конце концов затянулась, но жизнь его разительно изменилась. Не очень общительный, теперь он замкнулся еще больше и проводил практически все дни за работой. С той самой минуты, как встал с постели, безносый теперь Микеланджело забыл навсегда, что такое свободное время.

      Молодое время для себя. Время вне работы.

      Уродливое лицо заставило более четко ощущать красоту во всех ее проявлениях.

      Он стремился всем своим существом к прекрасному.

      Стремился к красоте – где бы она себя не проявляла.

      Но, видя красоту, надломленная душа художника резко отступала, трепетала от несправедливости, чувствовала, что красивый человек боится или просто не хочет приблизиться к такому уродцу, как он.

      Рана отложила свое безобразие на всю жизнь гения.

      А теперь задай себе вопрос, читатель: Может быть, это судьба сделала гения безобразным, отвернула от жизни, чтобы не отвлекать соблазнами и удовольствиями того, чье единственное предназначение – творить?

      Творить для поколений.

      Творить на века.

      Сам Микеланджело давно ответил на этот вопрос. Он шел в фарватере своей судьбы. Брал от жизни то, что интересовало его талант. И – молчал. С годами, когда молчание становилось невыносимым, он стал выплескивать эмоции на бумагу. Отдавать бумаге то, чем не мог поделиться с живым человеком. И даже за положенными на бумагу строками скрывалось глубокое молчание.

      Он стал не только скульптором, но и поэтом.

      Не только художником, но и философом.

      Не только архитектором, но и мыслителем.

      Гений подтвердил свою гениальность во всем.

      Безносое лицо заставило Микеланджело поставить перед собой цель – стремиться в творчестве к совершенной красоте. Он с благоговением и трепетом искал и находил натурщиков.

      Совершенных телом.

      Совершенных лицом.

      Несмотря на найденную красоту, художник в своих творениях добавлял в одном месте, убирал в другом, стараясь улучшить созданное природой.

      Старался