Продается комод, или Семь предновогодних чудес. Анастасия Сидорчук

Романович заржал. Не засмеялся – а именно заржал, как конь, полностью оправдывая данное ему учениками прозвище.

      – Нет, это не по этому, – ответила ей Евгения Александровна. – Это потому, что девятый «Б» обнаглели до безобразия! – Она повернулась к Анне Михайловне и повторила: – А пока Меркурий ретроградный, ты от своего комода не избавишься. Сочувствую…

      И тут с Анной Михайловной случилось первое предновогоднее чудо!

      Телефон в ее руках неожиданно зазвонил. Она с удивлением посмотрела на незнакомый номер, высветившийся на экране, затем нажала на кнопку и неуверенно сказала:

      – Алло.

      – Добрый день. Анна? – услышала она красивый мужской голос. Собственно, этот голос услышали все, находящиеся в учительской, поскольку звук на телефоне был хоть и не на громкой связи, но включен на всю мощность. – Это Данила, с киностудии…

      Анна Михайловна, уверенная, что звонили насчет ненавистного комода, разочарованно сказала в телефон:

      – Вы ошиблись номером…

      – Да нет, – ответил мужской голос. – Это же вы комод продаете? Я с киностудии. Нам для сериала нужен комод. Старый, такой как у вас. Срочно! Продюсеры вцепились в этот комод, требуют, чтобы был старый, большой, не ширпотреб… У нас все уже с ног сбились, ищут по всему городу… А я увидел в объявлении у вас, случайно. Вы же не продали его еще?

      Евгения Александровна села на стул рядом с Анной и зловещим громким шепотом сказала:

      – Это мошенники! Не разговаривай. Трубку брось!

      – Да я не мошенник, – ответил мужской голос, разумеется, тоже услышавший ее громкий шепот. – Я оператор. И нам комод ваш нужен срочно! Вы его, пожалуйста, не отдавайте никому! Ни при каких обстоятельствах! Потому, что у нас сроки поджимают, продюсеры рвут и мечут, а режиссер материт всех, кого видит… – Словно в подтверждение его слов в телефоне на заднем фоне женским голосом раздался такой отборнейший мат, что покраснел даже физрук Артем Романович. – И если я ваш комод сейчас упущу, то всей нашей съемочной группе не жить!

      – Не, это точно с киностудии, – тоже громким шепотом подтвердил Артем Романович. – Я в прошлом году в массовке снимался, так там режиссер так же материлась…

      Евгения Александровна посмотрела на него недоверчиво, но промолчала.

      – Данила, вы когда комод заберете? – не веря своему счастью, спросила Анна Михайловна.

      – Давайте сегодня, в семь. Вы сможете в семь?

      Анна Михайловна кивнула, от радости забыв, что собеседник ее не видит.

      – Только мы сначала с режиссером посмотрим вживую. Чтоб уже наверняка, – ответил Данила и отключил телефон.

      – Не возьмет! – вынесла приговор Евгения Александровна. – Говорю же вам – Меркурий ретроградный…

      ***

      Честно говоря, людей с киностудии Анна Михайловна представляла себе не так. Все люди, которых она видела на экране, были ухоженными, легкими… Они беззаботно улыбались отбеленными зубами с экранов, двигались изящно и грациозно, словно кошки. И даже те, кто в