Магеллан. Часть 3. «Гаттак». Евгений Юрьевич Ильичев

чем обвиняют служителя Леонида? – вопрос Гаттака заставил генерального клирика вновь обернуться.

      – Вы же в курсе, молодой человек, мы никого не обвиняем. Мы лишь орудия в руках Великого Бора.

      Вернув Гаттаку его же фразу, он отвернулся и занялся своими делами, давая понять, что беседа на этом окончена. Молодые люди посмотрели на безучастное лицо служителя Леонида – он по-прежнему стоял на коленях и глядел в пол. Гаттаку хотелось посмотреть в глаза служителю, но Корра пихнула его в бок, давая понять, что сейчас им лучше удалиться. Он нехотя снял с вешалки куртки Корры и свою, не сводя при этом глаз со служителя. Ну же, хоть один взгляд, хоть намек. Дай же мне его!

      Но Леонид так и не посмотрел на Гаттака. Молодые люди вышли из кельи на свежий воздух и быстро покинули уже пустой двор церкви.

      – И много у тебя таких друзей? – поинтересовалась Корра, еле поспевая за быстрым шагом Гаттака.

      – Каких «таких»? – несколько раздраженно переспросил тот. Мысли его сейчас находились далеко, он думал о своем роке. Почему все, с кем он так или иначе сближается, попадают в поле зрения черных клириков? Или же это просто случайность? И может ли быть так много случайностей?

      – Предателей, – уточнила Корра.

      Гаттак счел за благо пропустить ее реплику мимо ушей. Это была явная ловушка. Ответь он ей, что не считает Леонида предателем, она наверняка взовет к его гражданскому долгу – черные клирики никогда не приходят просто так, их направляет длань самого Бора, сомневаться в их компетенции означает сомневаться в самом Боре. А это богохульство. Ответь он, что всех его знакомых и приятелей забирают – и уже на самого Гаттака падет тень сомнения. Лучше этой девчонке не знать о таких подробностях его жизни.

      До центра космических инноваций добрались довольно быстро. Несколько раз Гаттак оборачивался, проверял, не следят ли за ними черные клирики, но, кроме случайных прохожих, никого не заметил. На всякий случай запомнил лица – скорее на автомате, нежели с какой-то конкретной целью. В здание разведшколы вошли как раз в тот момент, когда пошел премерзкий дождь.

      – Через десять минут встречаемся у куратора Форра, – сказал Гаттак и зашагал к себе.

      Избавившись от Корры, он ввалился в свою комнату и запер дверь. Только сейчас он позволил эмоциям выплеснуться наружу. Со стороны это выглядело так, словно человек просто долго бежал и теперь пытается отдышаться. Сотни вопросов мгновенно вгрызлись в его сознание, но все они сводились к одному: почему все, кто его окружают, становятся предателями Родины? Что с ними не так? Или, может, это с самим Гаттаком что-то не так? Он, словно магнит, притягивает тех, кто может предать Бора. Что это? Дар? Проклятье?

      Резкий стук в дверь заставил Гаттака вздрогнуть. Он быстро привел растрепанные волосы в порядок и открыл: на пороге стояла Корра с двумя тяжелыми сумками в руках.

      – Что это?

      – Мои вещи.

      – Зачем?

      – Не забыл? Мы теперь женаты. Я буду жить с тобой. Дашь пройти?

      Гаттак не знал, как реагировать на такой демарш. Ему нужно было личное пространство, нужно было место, где его никто не будет видеть. Никто, кроме