Жена на два дня. Диана Рымарь

тебе и вышла замуж за лучшего мужчину на свете.

      – Но постой… – попыталась она его разжалобить. – Давай разберемся? Это какая-то ошибка…

      – Ошибка – то, что я женился на нищей швали, думая, что беру в жены достойную женщину. А теперь пошла вон.

      Щеки Яны тут же порозовели, впрочем, как и шея, а также грудь.

      Детдомовская шваль… не счесть, сколько раз ее за детство и юность успели так назвать. Но в том-то и дело, что ты шваль, пока сама считаешь себя таковой. Яна так давно не считала.

      Да, в ней не найдешь ничего выдающегося, разве что кроме внешности. При росте метр семьдесят она была на редкость стройной, тонкокостной. Кроме того, спасибо родителям, обладала приятными чертами лица, большими синими глазами, густыми, необыкновенно длинными волосами. В свои двадцать два она не начала никакого стартапа, не построила головокружительной карьеры, но успела получить образование. До встречи с Давидом неплохо справлялась со своим житьем-бытьем, работала продавцом в книжном, делала ремонт в полученной от государства квартире, строила планы на будущее. Швали живут по-другому.

      – Ты не имеешь права меня так называть! – заголосила она. – Не смей меня оскорблять!

      И тут напускное спокойствие Давида будто рукой сняло.

      Он подскочил с места, навис над ней и взревел:

      – Шваль! Я с тебя пылинки сдувал! Я тебя любил! Я на тебе женился, а ты тут трахалась у меня за спиной! Да как тебе не стыдно?!

      – Я не тр…

      Он не дал ей продолжить. Схватил за лицо и вдавил пальцы в нежную кожу. А отпустив, вытер руку о брюки, будто коснулся чего-то жутко грязного.

      – Таких, как ты, нужно чипировать и отслеживать, сообщать нормальным людям, чтобы держались подальше. Тебя стерилизовать надо, чтобы, не дай бог, не плодилась. Клеймо на лбу поставить, чтобы все видели, какая ты дрянь…

      Яна опешила от такой отповеди.

      – Давид, я… – попыталась она ответить.

      – Заткнись! – заорал он, заводясь еще сильнее. – Я больше никогда не хочу тебя видеть! Никогда в своей жизни… Запаха твоего чувствовать не хочу, голоса слышать не желаю. Ты мне омерзительна!

      Выплюнув эти слова ей в лицо, Давид схватил ее за затылок и как есть голую, с прижатым к груди одеялом, вытолкал из спальни, а потом и вовсе из номера. Пихнул вперед, да так крепко, что Яна чуть не упала.

      Его телохранители, которые стояли возле дверей, тут же отвернулись, едва увидели, что жена хозяина не одета. Однако двое постояльцев, стоявших дальше по коридору, отнюдь не были столь же деликатны. Молодые люди уставились на Яну во все глаза.

      – Пошла вон из отеля! – гаркнул Давид, указывая ей в сторону лифтов.

      – Хотя бы дай мне одеться! – попросила Яна, старательно кутаясь в одеяло.

      – Зачем шлюхе одежда? – хмыкнул он. – Голая иди!

      С этими словами он сорвал с нее одеяло.

      Яна вскрикнула, попыталась поймать полы драгоценного покрывала, но не вышло.

      – Давид, ты что?! –