Лангольеры. Стивен Кинг

Это же чушь собачья! Такого быть не может.

      И тут Брайана осенила ужасная мысль. Он побледнел как полотно. Посмотрел на Алберта.

      – Слушай, парень, выгляни в окно. По левому борту.

      Алберт Косснер выглянул. И долго не оборачивался к Брайану и Нику.

      – Ничего, – наконец сказал он. – Абсолютно ничего. Последние отроги Скалистых гор и начало равнины.

      – Огней нет?

      – Нет.

      Брайан поднялся. Ноги стали как ватные. Долго смотрел вниз.

      – Денвер пропал, не так ли? – нарушил Ник затянувшееся молчание.

      Штурманские карты, показания бортовой навигационной системы свидетельствовали о том, что самолет летит пятьюдесятью милями южнее Денвера… но внизу Брайан видел только темноту: Рокки плавно переходили в Великие равнины.

      – Да, – выдохнул он. – Денвер пропал.

      8

      Какое-то время в кабине пилотов стояла могильная тишина, а потом Ник повернулся к аудитории, состоящей на тот момент из Алберта, мужчины в поношенном пиджаке спортивного покроя и девушки. Ник хлопнул в ладоши, как воспитательница детского садика. И заговорил с ее же интонациями:

      – Значит, так! Возвращайтесь на свои места. Я думаю, нам не помешают тишина и покой.

      – Мы и не шумим, – резонно возразила девушка.

      – Как мне представляется, этот джентльмен подразумевает не тишину, а возможность поговорить с пилотом наедине. – По голосу мужчины в поношенном пиджаке чувствовалось, что человек этот интеллигентный, многое знает и понимает. В его взгляде, устремленном на Брайана, была тревога.

      – Именно это я имею в виду, – согласился Ник. – Пожалуйста.

      – С ним все будет в порядке? – спросил мужчина в пиджаке, понизив голос. – Очень уж мистер Брайан расстроен.

      – Да. Он оклемается. Я об этом позабочусь, – ответил Ник тем же доверительным тоном.

      – Пошли, детки, – скомандовал мужчина в пиджаке, положил одну руку на плечо Алберта, вторую – на плечо девушки. – Вернемся в салон, займем свои места. У нашего пилота много дел.

      Если они понижали голос, чтобы не тревожить Брайана Энгла, то зря старались. Сейчас он был рыбой, плывущей в реке, над которой проносилась стайка птиц. Они щебетали, звук этот долетал до рыбы, но та не обращала на него ни малейшего внимания. Вот и Брайан лихорадочно перескакивал с одного радиодиапазона на другой, пытался ухватить бортовым радаром сигнал хотя бы одной работающей наземной радиолокационной станции.

      Он чувствовал, как пот, словно слезы, течет по щекам, чувствовал прилипшую к спине рубашку.

      Должно быть, пахну я, как свинья, думал Брайан, или…

      Тут его словно пронзила молния. Он переключился на армейскую радиочастоту, хотя инструкции это строго-настрого запрещали. Стратегическое авиационное командование практически оккупировало Омаху. Уж они-то должны остаться в эфире. Они, конечно, прикажут ему убраться с их частоты, может, даже пригрозят пожаловаться в ФАУ, но Брайана это не пугало. Может, он будет первым, кто сообщит военным о том, что город Денвер «отправился в отпуск».

      – Военный