Призраки больше не молчат. Галина Герасимова

обогнать друг друга. Несмотря на крепкую дружбу, между ними всегда бытовало шутливое соперничество.

      С кухни раздался добродушный смех миссис Флетчер, а вскоре появилась и она, ведя за собой малышей.

      – Дети вели себя хорошо? – строго поинтересовалась женщина.

      Но я знала, что за этим тоном скрываются любовь и беспокойство. Слишком опасно быть беспечным в Глуши.

      – Они молодцы: с прогулки вернулись вовремя, все съели. Даже Рая не капризничала.

      Я отодвинула книгу, аккуратно поднялась с колен и переложила спящую девочку в кроватку. Поправила одеяльце, стараясь не обращать внимания на разыгравшееся воображение – что-то во взгляде миссис Флетчер меня насторожило. Через мгновение я поняла что – в нем появилась опаска. С того момента, как женщина зашла в комнату, она ни на секунду не выпускала меня из виду.

      – Может, Мэгги дочитает историю в следующий раз? Уже поздно, не будем ее задерживать, – ласково попросила детей миссис Флетчер, и те, недовольно ворча, согласились.

      Моя тревога усилилась. Миссис Флетчер никогда не отпускала меня домой так рано, обычно я едва успевала справиться с работой до захода солнца. Странно.

      Попрощавшись с детьми и пообещав зайти на следующей неделе, я забрала куртку и вышла вслед за миссис Флетчер на лестничную площадку.

      – Твоя зарплата за сегодня. Спасибо за помощь. – Женщина протянула мне деньги и вместе с ней завернутый в бумагу теплый батон. Аромат от него шел одуряющий. Помолчав, миссис Флетчер добавила: – Больше не приходи.

      – Почему?

      – В городе ходят нехорошие слухи о Рое. Я не хочу, чтобы мои дети оказались связаны с духами. – Она смотрела в сторону.

      – Так вы про контракт, – помрачнела я. Не ожидала, что новости распространятся столь быстро. Казалось бы, безделушка на руке, а сколько проблем. – Поверьте, Рой никому не причинит вреда. Вы же его с детства знаете.

      – Мэгги, я видела одержимых, – миссис Флетчер покачала головой, упрямо поджав губы. – Человек теряет себя и не ведает, что творит. Мой брат, – на секунду прервалась она, но все-таки продолжила: – он был одержимым, и его убил вырвавшийся из-под контроля дух. Он пустил себе пулю в голову на моих глазах! Прости, но я не могу подвергать детей такой опасности.

      – Я понимаю, – эти слова дались мне с трудом. Я отцепилась от перил, последний раз посмотрев на все так же старательно отводившую взгляд женщину. – Надеюсь, у вас все будет хорошо.

      Как я спустилась по ступенькам, сама не заметила, а в себя пришла на улице, осознав, что бессмысленно смотрю на закрывшуюся дверь подъезда. Я провела с семьей Флетчеров год, сидела с их детьми, когда те болели, гуляла и играла с ними, учила старших чтению и письму. Они были мне по-настоящему дороги! И до чего обидно и несправедливо потерять все это в одночасье! От злости хотелось треснуть по стенке кулаком или по-глупому разреветься. Но я сдержалась и, развернувшись, направилась к дому.

      Рой был прав. Эти чертовы браслеты принесут немало хлопот.

      Неприятности