Инквизитор. Охота на дьявола. Ольга Колотова

интригана, получившего хорошую выучку при дворе его святейшества, понял, что его сдержанно-холодный вид – всего лишь маска, которой он прикрывается ровно настолько, насколько этого требуют приличия. Но попробуй угадай, каково его истинное лицо и что он задумал!

      Таким образом, произнеся лишь несколько ни к чему не обязывающих фраз, Бартоломе уже насторожил епископа.

      Когда Бартоломе заговорил о необходимости искоренения ереси в провинции, епископ очень неопределенно ответил, что всемерно готов содействовать святому трибуналу, но надеется, что для отцов-инквизиторов в его епархии найдется не так уж много дел.

      Когда Бартоломе осведомился, каким заблуждениям наиболее подвержены здешние горожане, не склонны ли к иудейству или учению Магомета, епископ пробормотал, что, кажется, местное население вполне благонравно и законопослушно. Затем старичок добавил, что у них будет еще предостаточно времени, чтобы обсудить дела, и неожиданно предложил гостю пройти в картинную галерею.

      Следуя через анфиладу комнат за щуплым старичком в фиолетовой сутане, Бартоломе размышлял о том, действительно ли его преосвященство полагает, что в подведомственной ему епархии нет еретиков, или же пытается водить инквизитора за нос.

      Как только епископ оказался среди произведений искусства, он словно преобразился. С лица его исчезло подозрительное выражение, голос зазвучал уверенно и твердо.

      Картины, развешенные на стенах в нескольких вытянутых залах, преимущественно были посвящены античным или библейским сюжетам. Персей с головой медузы Горгоны, преследующая оленя Диана-охотница, Леда в объятиях лебедя, пир царя Валтасара…

      Бартоломе порядком утомился, выслушивая сперва истории изображенных на полотнах мифических персонажей, затем подробности жизни художника, если таковые были известны, и, наконец, исчерпывающие сведения о том, где, когда и за какую цену его преосвященство приобрел ту или иную картину.

      Когда епископ обратил внимание Бартоломе на обнаженную Венеру, появлявшуюся из морской пены и прикрытую разве что своими собственными волосами, инквизитор в конце концов не выдержал и поинтересовался:

      – Вам известно, что в тысяча пятьсот семьдесят первом году Верховный Совет запретил держать изображения подобного рода?

      Епископ замолк на полуслове. Он даже не понял, угрожает ему гость или просто насмехается.

      – Хороший пример вы подаете своей пастве, – не без ехидства добавил Бартоломе, заметив, как растерялся старик.

      – Но ведь сам папа поощряет развитие искусств, – робко возразил епископ.

      – На этом основании вы решили игнорировать распоряжение Супремы? Или вам неизвестен этот запрет?

      – Это случайность, – смущенно пробормотал епископ, как мальчишка, застигнутый за очередной шалостью, поспешно подхватил Бартоломе под руку и почти потащил в другой конец зала. Здесь по стенам были развешены портреты