Инквизитор. Охота на дьявола. Ольга Колотова

ты… И как ты могла, как?!

      – Рамиро, – пробормотала Долорес, – я потом тебе объясню… Он вовсе не тот, за кого ты его принял… Мы поговорим после… После, ладно? А сейчас уходи, уходи, ты же пьян!..

      – Я не настолько пьян, чтобы не понимать, что девушка, которую я считал чистой, как ангел, на самом деле…

      – На самом деле ты ничего не знаешь! Уходи!

      – Сначала я покажу ему, как волочиться за чужими девчонками!

      Рамиро вцепился в кружевной воротник Бартоломе и как следует встряхнул инквизитора.

      – Рамиро, отпусти его! Он вовсе не…

      Долорес попытался оттолкнуть моряка – с таким же успехом легкий ветерок мог опрокинуть скалу.

      Бартоломе как будто даже не пытался вырваться. Левой рукой он нащупал эфес шпаги, рванул его вверх и нанес матросу удар в висок. И здоровенный парень рухнул к его ногам.

      Теперь Долорес испугалась за Рамиро.

      – Что вы сделали?! Вы убили его!

      – Нет, – ответил Бартоломе, скривив губы в злой усмешке. – Я его просто оглушил. Не принимайте меня за кровопийцу. Я судья, но не палач.

      Словно в подтверждение его слов Рамиро чуть приподнялся и застонал.

      Приятели Рамиро схватились за ножи.

      – Назад! – Бартоломе перехватил клинок из левой руки в правую.

      Шпага Бартоломе описала сверкающий круг, распоров рубашку на груди низенького матроса, как раз напротив сердца. От неожиданности он охнул и схватился за бок. Но ни капли крови не увидел он, взглянув затем на свою ладонь, он даже не был оцарапан.

      – Клянусь всеми святыми, он отрезал мне ус! – завопил другой моряк, хлопнув себя по щеке.

      – Если ты сделаешь хоть один шаг, я отрежу тебе все остальное, – хладнокровно пообещал Бартоломе.

      Матросы в нерешительности переминались с ноги на ногу.

      – Возьмите вашего приятеля, – Бартоломе легонько пнул Рамиро в бок носком сапога, – и отправляйтесь ко всем чертям!

      Парни сочли за лучшее не испытывать судьбу и не связываться с незнакомцем, так мастерски владеющим шпагой.

      Они подхватили Рамиро под руки и поволокли прочь. Его грубые башмаки стучали по булыжной мостовой, пока не свалились, и дальше Рамиро бороздил мостовую голыми пятками. Подвыпившие товарищи либо не заметили этого, либо не придали большого значения.

      – Так это твои друзья? – спросил Бартоломе, расправляя порванный воротник.

      В его голосе прозвучало плохо скрываемое презрение, и оно укололо Долорес в самое сердце.

      – Да… Нет… Просто знакомые…

      – Поэтому один из них и заявлял на тебя свои права?

      – У него нет на меня никаких прав! – возмутилась Долорес. – Он был матросом на судне моего отца, пока тот не погиб.

      Ее голос дрогнул. Ей вдруг стало горько и обидно, потому что он мог подумать, будто у нее есть что-то общее с грубыми, пьяными матросами. Хотя какое ей, в сущности, дело до того, что подумает о ней человек, который сам хотел бесчестно обойтись с ней всего лишь два часа тому назад?!

      – Допустим, –