Инквизитор. Охота на дьявола. Ольга Колотова

Сушеные трупики.

      – Пятьдесят четыре?

      – Да, пятьдесят четыре мышки. Думаю, со счета я не сбился.

      – Ничего, – глухо произнес Бартоломе, – если ты и просчитался на пару штук – это несущественно.

      – Далее. Лягушачьи лапки. Что-то около сотни. Я не успел сосчитать.

      – Что-что?

      – Лягушачьи лапки, – серьезно повторил Руис. – Около сотни. Далее…

      – Хватит! – оборвал его Бартоломе, чувствуя, что к горлу подкатывает тошнота. – Перепиши список набело и отдай секретарю. Я потом посмотрю.

      – Пересчитать?

      – Что пересчитать?

      – Лягушачьи лапки.

      Иногда Бартоломе не мог надивиться проницательности и догадливости старого альгвасила, иногда же приходил в полное замешательство от его тупости. Федерико Руис знал все повадки и привычки ведьм и колдунов, умел отыскать любой тайник, на службе сохранял хладнокровие и присутствие духа, но при всем при этом отличался полным отсутствием чувства юмора и многолетним пристрастием к выпивке.

      Бартоломе усмехнулся и кивнул.

      – Пересчитай.

      Пока инквизитор рылся в книжном шкафу, а стражники пытались угадать истинное назначение астролябии, старый альгвасил, стоя на коленях возле сундука, усердно пересчитывал лягушачьи лапки. Через полчаса Бартоломе получил абсолютно точную цифру: сто двадцать две.

* * *

      Альгвасил инквизиции Федерико Руис был, по общему признанию, в своем роде человеком замечательным: никто никогда не видел его полностью трезвым, но никто никогда не видел его и совершенно пьяным. Проще говоря, он всегда был немного навеселе. Тем не менее, он всегда исправно выполнял свои обязанности, а по воскресеньям регулярно посещал церковь. Словом, он был хорошим служащим и добрым католиком. К тому же, несмотря на свое вечное полупьяное состояние, альгвасил отнюдь не был глуп. «Проверим, правду ли говорят, что in vino veritas[9]», – сказал себе Бартоломе, глядя в задумчивые, слегка затуманенные глаза Федерико Руиса. Инквизитор надеялся, что альгвасил хотя бы отчасти поможет ему прояснить эту самую veritas, потому что он был одним из первых, кто оказался на месте преступления: соседи, сбежавшиеся на крик жены ростовщика и обнаружившие рядом с трупом договор с нечистой силой, тотчас донесли об этом происшествии инквизиции.

      – Как вы думаете, мог ли дьявол утащить душу еврея в ад? – слегка улыбнувшись, осведомился Бартоломе.

      – Пожалуй, мог, – уклончиво ответил Руис, внимательно приглядываясь к собеседнику, словно оценивая, насколько инквизитору можно доверять.

      – И утащил?

      – Думаю, да. После смерти.

      – То есть сначала дьявол убил Перальту?

      – Святой отец, – произнес альгвасил, и Бартоломе показалось, что он даже усмехнулся, – вы когда-нибудь видели, чтобы черти кого-нибудь убили?

      – Признаюсь, это первый случай.

      – А я вообще никогда ничего подобного не встречал.

      – Вы хотите сказать, что нечистая сила не имеет никакого

9

В вине истина. Лат.