Я не скажу тебе о сыне. Ольга Иконникова

может, рядом с ним было слишком мало людей, которые могли говорить ему правду, и которые ценили бы его не за то, что он облечен властью, а за его личные качества.

      – Вы же простите меня, правда?

      Мне показалось, что мой ответ был важен для него. И я ответила коротко:

      – Да.

      И забыла добавить «его величество».

      Но он совсем не обиделся. Наоборот – когда я всё-таки решилась на него посмотреть, то увидела в его взгляде не уверенность, не торжество, а тихую радость – ту самую, которую я замечала у него прежде – тогда, когда он был для меня простым шевалье.

      Танец закончился, и наш разговор тоже. Но я успела задать еще один вопрос:

      – Вы не обидитесь, ваше величество, если мы с отцом покинем бал, не дожидаясь его завершения? События сегодняшнего вечера оказалась для меня слишком волнительными.

      Мне многое необходимо было обдумать, а делать это в переполненном зале было невозможно. В добавок ко всему, я понимала, что стоит мне оказаться вдали от его величества, как гости станут разглядывать меня с куда большей бесцеремонностью, и вряд ли дело ограничится только взглядами. Я не сомневалась, что меня уже обсуждают и осуждают, и не хотела слушать шепотки и насмешки за своей спиной.

      – О нет, прошу вас, останьтесь! – кажется, его величество был взволнован не меньше меня. – Я понимаю, здесь многолюдно и душно, но вокруг дворца – чудесный сад, и я буду рад, если вы сочтете возможным по нему прогуляться. Сам я, к сожалению, вынужден исполнять свои обязанности хозяина и пока не могу оставить гостей, но я хотел бы сегодня снова увидеть вас в этом зале.

      Я наклонила голову, не в силах ему отказать.

      Его величество сопроводил меня до той колонны, где стояли мои родные, и поблагодарил меня за танец.

      – Давайте выйдем на свежий воздух! – пролепетала я, когда его величество удалился.

      Боюсь, без поддержки отца я не смогла бы сделать и нескольких шагов. Но так, опираясь на его всё еще крепкую руку, я вышла из зала. Какой-то мужчина в красивой ливрее провел нас по длинным коридорам и отошел на приличное расстояние, когда мы, наконец, оказались в саду.

      Но когда я ожидала найти на улице тишину и спокойствие, то я ошибалась. В саду было довольно много гуляющего народа, и почти все, мимо кого мы проходили, разглядывали меня без всякого стеснения. Повсюду нас сопровождал сдержанный шепот, и я не сомневалась, что мне не понравились бы те слова, доведись мне их расслышать.

      Впрочем, через некоторое время я обнаружила, что мы-таки остались одни – я, папенька, и тетушка с Джеммой. Мы как-то незаметно прошли в ту часть сада, куда не допускались посторонние. Я даже испугалась, что мы нарушили какой-то негласный запрет. Но, оглянувшись, увидела, что в нескольких десятках шагов от нас маячила фигура того самого слуги, что так любезно нас сопровождал. Значит, в этот вечер нам позволили несколько больше, чем другим гостям. Эта мысль была волнительна и отчего-то приятна.

      Но долго думать об этом мне не позволила кузина.

      – Ты