Я не скажу тебе о сыне. Ольга Иконникова

наши имена, и наши промахи. А значит, какая разница, что они о нас подумают?

      Я украдкой посмотрела на Джемму – она разглядывала герцога с таким интересом, что мне захотелось ущипнуть ее за руку. Да, его светлость был молод и красив (и как она могла заметить это со второго этажа?), но выказывать свое восхищение подобным образом было неприлично.

      – Шевалье де Монкур, – представил мужчина своего спутника.

      Я перевела взгляд на второго мужчину. Одет тот был гораздо скромнее и держался соответственно. Он послал мне усталую улыбку, и я улыбнулась в ответ.

      Пока наш кузнец занимался лошадью шевалье (а она не только потеряла подкову, но еще и заметно хромала на правую заднюю ногу), мы предложили гостям отведать скромных угощений.

      – Тронуты вашей любезностью, прекрасная хозяйка, – заливался соловьем герцог. – Нас уже предупредили, что ваш отец отбыл на охоту, поэтому не беспокойтесь – как только лошадь будет подкована, мы тут же удалимся.

      На сей раз вздох кузины был полон сожаления.

      Слуги уже прослышали о визите важной персоны, и на стол были выставлены и старинное серебро, и восточный сервиз из тончайшего фарфора. Да и яства были поданы куда более обильные, чем обычно. Наш повар прекрасно готовил, и в качестве паштетов, суфле и других холодных закусок можно было не сомневаться, что и не преминули отметить гости.

      – Право же, эти блюда не стыдно было бы подать и королю, – признал де Ламар.

      Он и за столом много и с удовольствием говорил. Джемма соглашалась с каждым его словом – даже если с его уст слетала откровенная банальность.

      Шевалье де Монкур был куда менее многословен. Иногда он вставлял в разговор отдельные фразы, но каждый раз кузина осаждала его возмущенным взглядом – словно считала дерзостью его вмешательство в беседу людей, имевших более высокий статус. Мне было стыдно за Джемму, но выступить в защиту шевалье значило бы еще больше его обидеть. Поэтому я, как могла, поддерживала беседу с ним и видела, что он был признателен мне за это.

      Я имела слабое представление о мужской красоте, но Монкур понравился мне куда больше фанфарона-герцога. Да и суждения его были весомее и выдавали в нем человека образованного и с хорошим вкусом.

      – Мы хотим приехать в Лиму на сезон балов, – сообщила Джемма, – и надеемся быть представленными ко двору.

      Она произнесла это с гордостью, ничуть не сомневаясь, что гость должен этим восхититься. И он ее не разочаровал.

      – Уверен, вы станете жемчужинами королевского двора, – отвесил комплимент герцог и подкрутил свой длинный ус. – Хочу заметить, что в моем доме также даются роскошные балы, и я буду рад видеть вас у себя. Известите меня, когда приедете в столицу, и я лично привезу вам приглашения.

      Кузина едва сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши. Завтрак, меж тем, был окончен, и наш дворецкий как раз сообщил, что лошадь подкована.

      – Не смеем больше злоупотреблять вашим гостеприимством, сударыни! – герцог первым поднялся из-за