Ты мой луч света в кромешной темноте. Светлана Багрянцева

копить деньги на операцию, – решительно заявил дядя.

      – Разбежался, – шикнула тётка. – Сказано же, шансов мизер. Хочешь такие деньги на ветер выкинуть? Я не дам. И ухаживать за ней в больнице сам будешь. Отпуск бери. Я поехала домой.

      Ане не хотелось спорить. Она была слишком подавлена, чтобы что-то возразить. После она обо всём подумает, когда придёт в себя.

      Глава 3

      2008 год.

      Просторный кабинет был обставлен в стиле милитари. У большого окна стоял стол цвета красного дерева, вся остальная мебель, включая кожаные кресла, были такого же цвета. Чигинский не любил, когда какая-то деталь выбивалась из общего впечатления, ни в интерьере, ни в одежде, ни в бизнесе. Хотя в бизнесе одна деталь все же выходила за рамки. Несколько лет назад он решил ступить на скользкий путь криминала. И весьма преуспел.

      Сейчас Вячеслав сидел, развалившись в кресле с высокой спинкой. На его лице явственно читалось: «а мне все по..». Хотя это было лишь внешнее впечатление, внутренне он был собран, как никогда. Его красивое лицо с большими, изумрудного оттенка глазами, давало ложное впечатление о нем, как о добром парне, душе компании. Кстати, Чигинский без зазрения совести часто пользовался этим, вводя людей в заблуждение.

      Напротив расположился миловидный блондин, с маленькими хитрыми глазками. Его лицо напоминало лисье и по характеру этот человек был точно такой же. Криминальный авторитет Романов Ростислав Петрович, по прозвищу Ростик.

      – Ты зарываешься, Слава, я не раз тебя предупреждал, чтобы ты не лез в это дело,– зло сказал Ростик.

      Вячеслав сделал вид, что не заметил интонации в голосе собеседника.

      – Мы с тобой из разных миров, Ростислав. Ты авторитет в своем мире, я – в своем.

      – Ну вот и ходи по своим дорожкам, пока ходят ножки,– глаза собеседника зло блеснули.

      – Опа. Ты мне угрожать вздумал? Вспомнил девяностые, Ростик? – улыбнулся Чигинский.

      – Когда были девяностые, ты еще мамкину титьку сосал,– взъерепенился Романов. – А я уже баланду на зоне хлебал.

      – То, что мне 28 лет – неважно. Заинтересованные люди мне предложили сделку, и я согласился. Посторонних это не должно касаться,– Чигинский слегка повысил голос.

      – Я тебя предупредил,Слава, – Романов встал и, не попрощавшись, вышел за дверь.

      В темном углу кабинета, где стоял журнальный столик и два кресла, раздался мужской голос.

      – Что ты обо всем этом думаешь, Чиг?

      Чигинский закрыл жалюзи на окне, включил лампу на столе и снова развалился в кресле.

      – Брось, Татарин, ты думаешь, я Ростика испугался? Сейчас, бегу – спотыкаюсь, коленки дрожат. Я бы его на порог кабинета не пустил, но таких людей совсем не уважать тоже нельзя.

      В кабинет без стука зашел Леонид, младший брат Вячеслава. Хотя младший, это громко сказано, на самом деле они были близнецы, просто Лёня родился на десять минут позже.

      – Это что сейчас, Ростик был? – с порога выпалил брат.

      – Он и что? Просил часть нашего бизнеса продать, – махнул рукой Вячеслав.

      – Нифига