Былина железных душ. Вячеслав Ларин

умелыми пауками над окном, блестели на свету серебром, а ели, подступавшие к дому на три сажени, тихо качались на ветру. Шёл дождик крупенистый, и в утлых и сырых лощинах, что лежали вокруг избы, растекались широкие лужи. Но не было видно ни деда, ни следов на мокрой почве, ни даже столба, к какому привязали они коней. «Видно он с другой стороны» – успокоил себя Беленир, взял кружки и бутыли с вином да пивом, и не таясь выплеснул их в окно. Закрыв ставни, он промолвил:

      – Не место на столе этому коварному пойлу!

      – Да, трезва должна быть голова воина, особенно, в лихие времена, – заметил Брисинор. – Зря мы отступились от такого правила. За это и поплатились.

      По предложению Беленира путники решили оглядеть своих добрых коней и узнать, не причинил ли гневный дед им худа. Но, выйдя из избы бревенчатой, увидели они, что нет во дворе их скакунов, а стоит лишь один-одинёшенек столб дубовый.

      – Лихой дед отвязал наших жеребцов и загнал в дремучие дебри! – воскликнул Всесвятлир. – Даже моего красавца!

      – Хорошо, если он их не съел, – заметил Брисинор. – Так хоть живые останутся. Может, какому доброму человеку достанутся. Авось и сгодятся, авось и службу сослужат.

      – Служба службой, – рёк Всесвятлир, – а старчище ответит за свои дела – теперь он даже меня разозлил!

      Вернувшись в избу, воины стали ждать старика-лиходея. В конце концов, уехать отсюда они не могли да и хотели отдохнуть. Остатки тех яств путники упрятали в погреб, чтобы, придя, дед подумал, будто они их съели да выпили. Затем достали они собственную еду, хотя она была скудна, и питьё, хотя оно было не больно вкусно, и стали есть да пить. Но ничего дельного за время этого пиршества не произошло, потому и сказывать об этом я не буду. Стоит лишь сказать, что витязи сидели до глубокой ночи, и лишь когда проглянули звёзды, они, открыв окно, поняли, что скоро явится дед – ведь в прошлый раз пришел он, когда на небе уже воцарился рогатый месяц.

      Беленир лёг на лавку, а Брисинор на печь, и, устроившись поудобнее, они прикинулись спящими. Всесвятлир, будучи на дозоре, сделал вид, будто тоже уснул. Наконец разверзлись двери избы, свирепым ветром задуло в них. На пороге показался Мал-стар Дедок: борода его дико колыхалась, а очи зелёные сверкали во мраке. Посмеиваясь, дед хозяйским шагом вошёл в избу, в сруб бревенчатый, и закрыл за собою дверь, оставив тёмную ночь и светлый месяц, светивший сверху серебром, за стенами. Думал он, что вновь удальцы наелись да напились его яств и напитков, оттого стали сонными и слабосильными.

      Но тут вскочил Всесвятлир, обнажил из ножен свой меч и крикнул зычно:

      – Пришёл, пакостник!

      Вслед за Всесвятлиром вскочили все остальные и обхватили деда за руки, не давая убежать. Но не так прост оказался Мал-стар Дедок: тряхнул он руками, хлопнул в ладоши – тут молодцы и упали на пол. Слишком силён оказался для них дед. Тогда Беленир, видя, что силой не победить старца, открыл погреб избы и воскликнул:

      – Гоните его в погреб – будет знать, как бить воинов хоробрых! – остальные витязи, услыхав