Антим 2. Танцы на костях. Андрей Емелин

проснулся от звонкого пения птиц, открыл глаза и сладко потянулся, чувствуя, что уже очень давно так хорошо не высыпался, даже когда жил в посольстве на Нордике. Лани все еще дремала в кровати рядом, свернувшись калачиком. Он улыбнулся и не смог отказать себе в удовольствии, пару минут рассматривая ее, а также вспоминая свой странный сон.

      «Надо было договориться о каком-нибудь знаке, а то теперь вместе будем сомневаться, не явился ли сон лишь плодом нашего воображения» – подумал мужчина поднимаясь.

      Он осторожно укрыл девушку одеялом, а затем вышел в основную комнату дома, прикрыв за собой дверь. Все здесь казалось удивительно уютным и комфортным: по стенам местами рос салатового цвета мох, но смотрелся он не отталкивающе, а напротив, радовал глаз мелкими белыми бутонами цветов. Иован раньше не видел, чтобы мох цвел, к тому же так красиво, но решил, что возможно ланкарский мох как-то отличается от того, который он привык встречать в суровых краях своей родины.

      Несмотря на то, что дом какое-то время простоял без хозяев, в нем не было видно мусора, пыли и иных, неизбежных в таких случаях, следов запустения. Дощатый пол слегка пружинил, но не скрипел, отчего создавалось ощущение будто движешься по упругому матрасу. А в печи продолжал тихо потрескивать хворост, наспех собранный ночью Иованом перед тем, как они с Лани улеглись спать.

      – Да что ж тут такое творится! – нахмурившись, прошептал мужчина и выглянул в окно.

      Его взгляду открылось настоящее море цветов разлитых пестрыми красками по округе, в нос ударил их глубокий, опьяняюще сладкий аромат, а соловьиное пение показалось настолько мелодичным, что захотелось смеяться, без остатка отдаваясь буквально сияющему повсюду совершенству.

      Иован невольно отшатнулся от окна, испугавшись своего желания.

      В этот момент теплый ветерок принес звук журчащего где-то неподалеку ручья и в этот момент мужчина заметил перед собой легкое подрагивание воздуха, точно такое же, как и возле землянки шамана, где из-за проведенных ритуалов остался разрыв между мирами.

      Мужчина распахнул глаза от осознания причин происходящего и рухнул на колени.

      Сами собой его руки описали три круга возле лица, он поцеловал тыльную сторону правой ладони, где находилась татуировка в виде трех колец мироздания.

      – Святой круг! Невероятно! Я его чувствую, – прошептал Иован, улыбнулся и зажмурился от пронизывающей душу светлой благодати.

      Глава 8

      Волны с шумом набегали на серые камни острова Безымянный, клубясь и пенясь, оставляя за собою мокрые следы, которым неизбежно предстояло высохнуть на солнце, если бы не новая волна, сохраняющая короткое напоминание лишь о себе одной.

      В этом виделось непостоянство человеческой природы, ведь, как и вода, люди любят оставлять следы, словно это поможет им стать бессмертными, но не менее того они любят затаптывать следы чужие, объявляя их ложными, вредными или даже преступными.

      Райль поднял серый камень и с размаху запустил его в море.

      Сначала люди считали, что на мировых кольцах живут