Оплот добродетели. Карина Демина

девушки не пахло благовониями. И это, пожалуй, заставляло Данияра принюхиваться все интенсивней. Он даже, пользуясь положением, наклонился к ее волосам, убеждаясь, что нет, благовониями не пахнет и от них.

      Мягкие.

      И легкие.

      И сама она, случайно попавшая в руки, кажется на удивление хрупкой, крохотной… хорошо, что темно. В темноте позволено куда больше, нежели когда светло.

      Можно стоять.

      Смотреть на звезды, которые все время были над головой, а теперь вот взяли и поглотили Данияра, заставив его усомниться в собственном величии. Звезды оказались ближе, чем он предполагал. И – проклятье! – это было… волшебно.

      Он в первое мгновение забыл, как дышать, словно вдруг оказался и вправду один, чего никогда прежде не случалось. И пришел в полный восторг от своего одиночества. Правда, потом услышал знакомое сопение слева.

      И справа.

      И спеша спрятаться от одару, пусть любимых, но не настолько, чтобы разделить с ними нынешнее чудо, Данияр шагнул вперед. И врезался в эту вот девушку.

      – Как вас зовут? – спросил он отчего-то шепотом.

      – Шарлотта. Можно, Лотта. А вы?

      – Данияр, – он вовремя прикусил язык, готовый выплеснуть все многоцветье титулов. – Можно просто Дан.

      Здесь.

      Можно.

      Определенно можно.

      – Чем вы занимаетесь? – последовал новый вопрос.

      – Всем понемногу. А вы?

      – Книги пишу. Про любовь.

      – Про любовь я пока не читал, – признался Данияр. В темноте легко было говорить, пусть и о книгах. – Мне больше про войну нравится.

      – Победоносную?

      – Конечно. Какой смысл читать про войну, если она не привела к победе?

      – Чтобы научиться на ошибках? – предположила девушка, от которой все-таки пахло, пусть и не благовониями.

      Что-то нежное, цветочное.

      Или фрукты?

      Нет, не фрукты. Так пахнет весенний ветер, что приходит с моря и заставляет отступать тяжелую зимнюю духоту, заодно уж пробуждая странные желания, непозволительные для диктатора.

      …О собственном корабле, чтобы всенепременно с парусами, которые будут взмывать подобно крыльям.

      …О темной воде и лунной дорожке.

      …О сокровищах моря и дальних земель. О том, что на самом деле мир вовсе не так уж прост и знаком, что где-то там, за краем, есть еще неизведанное.

      Данияр легонько вздохнул.

      А тьма вокруг отступила. Ее прорезали сотни крохотных огней, которые закружились в танце. Они сплетались сложными узорами, рисуя одну удивительную картину за другой. И люди, застывшие на палубе, становились частью этих полотен.

      Не самой привлекательной, но все же.

      – Надо же, – девушка, которая проступила тенью средь теней, подняла руку, и на ладонь ее опустились искры, и сама ладонь вспыхнула, а следом загорелось и тонкое запястье, и вся рука до локтя. – Я только слышала о нирасских медузах… крошечные существа…

      Искры облепили ее лицо, запутались в волосах, и девушка сияла. Так, должно быть, могла выглядеть древняя богиня, одна из тех, которым поклонялись пустынники.

      И