Оплот добродетели. Карина Демина

было. Определенно. Лотта прислушалась к себе, надеясь, что именно сейчас если не страстью затопит, то хотя бы бабочки в животе очнутся. Но вместо этого раздалось лишь характерное урчание. Наверное, бабочки хотели есть.

      – Извините еще раз, – он склонился. – Вы заблудились?

      – Нет. Я… я просто в первый раз лечу, – Лотта и вторую руку за спину убрала, мысленно прикинув, что ударь она со всего размаху, точно пальцы сломала бы. – И вот… решила посмотреть… говорят, что это красиво. И безопасно, если на палубе… но как пройти…

      Он молча поднял правую руку и коснулся браслета, который выдавали каждому пассажиру.

      – Голосовое управление.

      – Д-да… простите… совсем забыла, – Лотта ощутила, как краснеет. Конечно… это же элементарно! И похоже, она зарекомендовала себя дурой.

      Полной.

      – Если подождете минуту, я вас провожу, – помолчав, сказал незнакомец.

      – Буду рада.

      Кажется, именно так следует говорить. А он, легко оттеснив Лотту плечом, открыл дверь в соседнюю каюту. Интересно. Там, судя по записям, находился известный ученый и совладелец «Фармтека».

      Ученый имелся.

      Он полулежал в сером кресле, как-то странно перекосившись на левый бок. И скрюченная его рука замерла, наполовину уйдя в моховую подушку.

      – Д-добрый день, – сказала Лотта, надеясь, что ее смущение не слишком заметно.

      – Говорить он не может. Но может моргать, – невозмутимо сообщил незнакомец. Он вывез кресло и кивнул Лотте. – Два раза – это «да», один – «нет».

      Бедный.

      Сердце Лотты болезненно сжалось, а в голове… вот что у нее за беспорядок в голове… но эта история определенно будет иметь успех. Он – известный ученый, пострадавший во время эксперимента… какого-нибудь там, главное, чтобы важного, спасающего все человечество. А она – скромная сиделка… может, даже мать-одиночка, тихая и заботливая.

      И они никогда бы не встретились, если бы не несчастье.

      Картины новой книги проносились в голове, а глаза Лотты наполнялись слезами эмоций, которые следовало запомнить и приберечь до момента, когда она сможет сесть и все записать.

      Глава 6

      Девица шмыгнула носом.

      И Тойтек зарычал. Мысленно. Вот меньше всего ему хотелось, чтобы вид его вызывал у посторонних девиц острые приступы жалости.

      Он привык к восхищению.

      И поклонению.

      А если уж слезы, то исключительно от восторга.

      Она же, поднеся к носу ладошку, вздохнула и сказала:

      – Это так… печально.

      – Что именно? – соизволил уточнить сопровождающий.

      – Все… простите, это я так, о своем, – она взмахнула рукой и улыбнулась так искренне, что тотчас захотелось улыбнуться в ответ. Правда, впечатление тут же испортилось, когда девица сказала: – Ему, наверное, плохо. Смотрите, как скривился.

      Это не скривился. Это, может, гримаса счастья такая.

      – Судорога, – ответил сопровождающий и наконец соизволил сдвинуть кресло. – А вы здесь как оказались?

      – Билет купила, – мило ответила девица. И